Отставник

— Хорошо, — ответил без эмоций, чем удивил собеседника. На его лице заметил изумление, граничащее с беспокойством. — Не волнуйтесь, — продолжил, видя его замешательство, — у нас проходила свободная практика в городе. Я умею себя вести и ориентируюсь в незнакомой обстановке.

— Похвально.

В это время в кабинет вернулся директор. Он вопросительно посмотрел на Петра Ивановича и собирался вновь выйти, но тот его остановил:

— Митрофан Степанович, выпускник уходит.

Попрощавшись я вышел из кабинета. Вещи давно были собраны, тем более, что отбывать в десантное училище мне было необходимо раньше на сутки, но теперь у меня появился один свободный день…

— Поговорили?

— Да, — продолжили разговор наедине директор и посетитель, — расскажешь, что это за какая-то «свободная практика»?

— Расскажу, секрета в этом нет. Её ввела ещё Валентина Сергеевна. Знаешь, при первом выпуске мы столкнулись с незнанием воспитанников обычных для живущего в городе вещей. Некоторые не знали, как расплачиваться в магазине, нужно ли занимать очередь или просто, явно выделялись из общей картины окружающих иным темпом шага, едва заметными неточностями в общении.

— Это как приехавший из провинции в столицу виден издалека, что медленно идёт, крутит головой по сторонам, читает вывески, схемы…

— Да, именно так. И Валентина Сергеевна ввела курс: «Свободная практика», когда первый раз по установленному маршруту вместе с воспитанником, заходя в торговые центры, метро и прочие места, что обычный, живущий в семье ребёнок часто бывает, идёт сопровождающий. Рассказывает, показывает, как себя вести, чтобы не выделяться из общей массы, а потом и воспитанник самостоятельно проходит аналогичный маршрут самостоятельно.

— Контролируете?

— Страхуем, не без этого. И для спецов хоть какая-то практика, провести объект, чтобы не выдать себя.

— Замечали слежку?

— На моей памяти нет, но и задачи воспитанникам: выявить следят ли за ними или нет, не ставилась. После лет, проведённых в тепличных условиях выйти в суровый мир, что окружает вокруг — сразу трудно. Вот и готовили потихоньку, объясняли.

— И как?

— Нормально. Подопечные быстро осваиваются. Первое время: месяц или два присматриваем за ними. Но не вмешиваемся. Были и провалы, так скажем.

— Я в курсе, но не бери в голову. Ноль пятьдесят третий правильно поступил, пусть и осудили его, но….

— Понял, не продолжай, — прервал директор речь собеседника.

— Ладно, Степаныч, пора мне. Со всеми, с кем хотел, поговорил. Поехал я назад, кабинетную пыль глотать.

— А ты почаще приезжай, — хотел взбодрить собеседника директор, но осёкся, — хотя, куда приезжать-то. Скоро нас всех разгонят.

— Не разгонят, а отправят в отставку, на пенсию. Заметь, снова на пенсию.

— Понял-понял, Иваныч. Ладно, прощай. Скорее всего больше не увидимся…

Последнюю ночь я лежал в своей кровати и не мог долго уснуть, ворочался. Завтра утром предстоит выйти за ворота дома, где прожил без малого двенадцать лет. Не будет больше ехидных нравоучений Шпинделя, дружеских подначек друзей, а главное не будет возможности у кого спросить, как поступить в том или ином случае. Но ещё в детстве я поставил себе цель и первый шаг сделал, сдал вступительные экзамены, и совсем скоро поступлю в военное училище…

— Генка! Генка! — услышал шёпот снизу двухъярусной кровати. Перекинулся, посмотрел вниз, ответил:

— Чего тебе, спи!

— Я хотел спросить, ты же завтра уходишь, если я твоё место займу, ничего?

Среди старшеклассников считалось престижным иметь койку на втором ярусе. Хотя места хватало расставить кровати в один ряд, но своей комнатой мы настояли оставить двухъярусные кровати.

— Борька, тебе через неделю тоже уходить, сам же говорил, — не понял просьбу друга.

— Так это через неделю. И ещё, ты почему с Софой не попрощался, она ждала тебя сегодня весь вечер после ужина в библиотеке.

— Спи давай! Если хочешь, завтра займёшь кровать, — шикнув, ответил, прекратив разговор, но… София, Софочка или на иностранный манер Софи́. Она младше, но поступили мы сюда примерно в один день. Я на неё тогда обратил внимание. Она стояла, утирая слёзы возле двери, не зная, как её открыть. Воспитательница куда-то отошла и вот так с ней подружились. Виделись редко, разные возрастные группы. Она на четыре года младше, но потом, когда подросли… Она стала такой… такая вся миниатюрная, с большими, открытыми глазами и длинными светлыми волосами… Да, наверно зря с ней не попрощался, но я завтра уйду, а она…

Проснулся раньше, чем обычно. Мне на вокзал к девяти часам, а машина будет ждать в восемь. Встал, пошёл умываться. Время пролетело быстро и через час я стоял на крыльце с вещами ожидая машину, что отвезёт меня на вокзал.

— Гена! — услышал окрик, обернулся. Это Виталий Сергеевич шёл по дорожке.

— Доброе утро.