Отставник

Оттарабанив без запинки практически целую главу, лейтенант удивлённо уставился на меня, а потом поставил в пример. Вот такого внимания к своей персоне я не хотел, ещё подумают, что зубрила там или ботаник. Пришлось объяснять, что просто хорошая память и на спор, прочитав пару раз незнакомый текст, его по памяти воспроизвести.

— Ну, Зелёный, не ожидал! — восхищался Кот. Ему заучивание давалось с большим трудом. При ответе взводному выполз только на логическом складе ума, да и языку без костей.

— Что поделать, память хорошая, — пожал плечами, будто извиняясь. Не говорить же первому встречному, что память в учреждении развивали с детства, сначала заставляли заучивать стихотворения, потом, когда стали чуть по старше, по определённой методике запоминали множество цифр и несвязанных между собой слов.

— Так это ты, если совсем припрёт и за весь взвод сможешь занятие прогнать, — мечтательно проговорил всё тот же Кот, когда мы после вечерней поверки сидели на лавочке возле жилого корпуса.

— Не надейся, за всех учиться не буду, — ответил, не скрывая раздражения.

— Ладно, ладно. Это я так, к слову. Завтра в наряд по кухне заступаем. Надо у замка узнать, куда поставят.

— А тебе не всё равно? — не понял в чём разница. У нас были дежурства, но как-то сами распределяли, что, кому делать и не гнушались любой работой. Так научили.

— Не скажи. Если тебя поставят в зал, накрывать, убирать и прочее, то с непривычки с ног будешь валиться после первой смены. А у нас сколько смен принимает пищу? Правильно, две. И умножь на три приёма пищи. Всего шесть раз тебе надо будет накрыть, убрать, расставить и прочее. А если хлеборезом, то это хорошо, вот только вставать надо будет в три утра, включать плиты, но зато есть возможность буханку сэкономить.

— Крысятничать?

— Нет, зачем. Кто в длительном увольнении, кому сухпаёк выдали. Да и хлеба всегда больше заказывают. Вот и остаётся немного. Его потом на сухари режут. Мне брат говорил. Так, — встрепенулся Кот, — что сидим, пошли к Замку…

— Вы куда? — остановил нас возле кубрика, где жил Замок командир отделения, он как раз оттуда только вышел.

— Мы узнать, куда в наряде поставили, — с невозмутимым видом осведомился Кот.

— На мойку всё отделение поставили. Так что, всё. Идите, скоро отбой.

Глава 8

Утром после развода курса на занятия, остались в строю.

— Так, — пояснил Замок, — у вас полчаса переодеться в полевую форму, а лучше в спортивную. Полёвку потом отстирывать труднее и выдвигайтесь в столовую.

— Что так рано? Думал будет время отдохнуть, — после команды «Вольно! Разойдись!», возмущался Кот.

— Сам не понимаю, у нас заступали в наряд во второй половине дня, а тут с утра. И времени считай выспаться нет, — высказал своё мнение Иван.

— В караул и по курсу заступают в семнадцать часов, а по столовой в десять, — пояснил командир отделения, — всё двигаем, переодеваемся и в столовую, сейчас там Замок принимает наряд, а нам надо хоть машино-моечное оборудование посмотреть, как работает и прочее. Кто где будет стоять, распределю на месте. Всё, десять минут у вас.

«Вот и первый мой наряд, а сколько их ещё будет…», — думал, переодеваясь в спортивную форму.

Отдельное помещение, где установлена огромная автоматическая машина для мойки посуды поражала своими размерами. Она занимала бо́льшую часть помещения и приходилось фактически протискиваться по стеночке, чтобы обойти её по периметру. Как ни странно, инструктаж проводил не Замок или командир отделения, а кто-то из дежурных офицеров или поваров, я так и не понял. Он был одет в поварской белый халат и говорил спокойно, размеренно, видно, что не в первый раз объясняет прописные истины:

— Сюда руками не лезть, не оторвёт, но ошпарит горячим паром. Посуду сначала освобождаете от объедков, потом ставите в приёмник. В зависимости от вида приёма пищи на подачу достаточно от двух до четырёх человек. На обед четыре, на ужин четыре, а на завтрак достаточно и двоих, успевают. Но вы пока освоитесь, — он сделал небольшую паузу, оглядывая нас, стоявших возле машины, — в первый раз заступаете?

— Так точно! — за всех ответил командир отделения.

— Не кричи и учи Устав. В столовой не все команды подаются, да и никто не требует тянуться в струнку. Тем более, за работой. Лучше всего, когда машина заполнена примерно на две трети. Тогда перемывать посуду не придётся. На приём помытой посуды ставите троих, должны в любом случае успеть. Остальные на подхвате. Донести, перенести посуду из окна посудоприёмника. Вроде всё, если будут вопросы, зовите.

— У меня вопрос, — вновь отличился Кот.

— Спрашивай.

— Если машина сломается или заглохнет?