Отставник

Это в кино, и то, повинуясь воле и задумке режиссера, внедренный в окружение бандитов разведчик вызывает всеобщую симпатию и приязнь. Умудряясь оставаться "незамазаными" в их темных делишках, он легко водит за нос всех своих неприятелей. Увы, в жизни все куда более жестоко. Будь ты хоть трижды умнее и находчивее бандитов, никто не подпустит внедренного в преступное сообщество близко к себе, коли появится хоть малейшее подозрение в его чистоплюйстве или нежелании участвовать в общем деле. Да оно и понятно. Лишь повязав сообщника пролитой кровью жертв, они могут надеяться, что в опасный момент их подельник не сдаст всю капеллу в обмен на свою безопасность или свободу.

Потому и не было в действиях полковника Смирнова ничего странного. Ежели ты коррупционер и иуда, будь добр соответствуй. И одними рассказами или демонстрацией внешних проявлений неизвестно откуда возникшего достатка тут не обойтись. Извечная проблема внедряемых агентов решена уже давно и радикально. В спецслужбах сидят не дураки, и отлично понимают: заслать человека под прикрытием и ждать, что он сумеет остаться законопослушным гражданином, неразумно. Другое дело, что агента желательно все же не допускать к самому краю. Ибо кто знает, сможет ли перевесить принесенная им польза те преступления, на которые тому придется пойти.

А еще проблема в том, как влияет этакое насилие над волей и принципами вкупе со своеобразной индульгенцией на самого агента. Нормальный человек не может испытывать удовольствия от преступления, но кто знает, как меняется психика человека, вольно, или невольно ставшего преступником.

Иными словами, нарисовать образ борца с преступностью одной или даже двумя красками задача изначально невыполнимая.

Рассуждения эти хороши для сидящих у телевизора зрителей, а вот для того, кто по собственной ли глупости, или по стечению обстоятельств избрал для себя столь трудное ремесло, они просто опасны, а временами губительны. Решить нужно раз и на всегда, чтобы не метаться в сомнениях каждый раз когда приходится стоять переел нелегким выбором.

Мог ли знать Александр Смирнов, старший лейтенант морской пехоты, когда его вызвали на беседу в кабинет с неприметной, крашеной серой краской дверью, о том, какие испытания и сложности подбросит ему эта встреча, возможно, сделал бы все, чтобы избежать ее. Но, как говорится, знающие прикуп живут куда южнее, чем располагался особый отдел дивизии, расквартированной на самой окраине громадной империи. А тогда бравый морпех расправил складки затянутой ремнем черной тужурки, и шагнул на встречу с неизвестностью.

После было всякое. И удивленные взгляды сослуживцев, и презрительные командиров, искренне считавших его ушлым приспособленцем, да всего и не упомнить, однако выручала его твердая вера в правильности выбора.

Что бы тебя сочли достойным, мало сказать, мол, я ренегат и сволочь. Нужно еще доказать это всеми своими поступками. Не легкий запашок гнили должен исходить от предателя, а густой выхлоп.

В начале он и впрямь искренне удивлялся тому количеству ухищрений, на которые пришлось пойти разработчикам. Понимание пришло позднее. Внедрить агента в систему, где недоверие считается нормой, а дотошность в оценке введена в степень возможно куда сложнее, чем забросить в чужую страну.

Да и как, если рассудить здраво, должны поступить специалисты в таком случае. Направить молодого специалиста, окончившего ФСБшное училище? Или завербовать уже состоявшегося сотрудника? И в том и в другом случае провал возможен куда скорее.

Человек живет не в безвоздушном пространстве. И если кандидат засветился в структуре большого брата, то опытные сотрудники славных органов это рано или поздно узнают. А вербовать? Увы, здесь куча своих нюансов. Человек оброс связями, показал себя. И самое главное, если он честный мент, как говорят в органах, то у него уже есть репутация, ломать которую чревато вопросами. Ну и наконец, агент нужен не через двадцать лет, а в обозримой перспективе. И не на уровне участкового, а в куда более высоких чинах. Потому и рос капитан, перескакивая через звания и шагая по головам сослуживцев. И молчаливо сносил глумливые ухмылки и откровенное презрение окружающих.

Хоть как-то сумел отойти душой, когда для возникла необходимость поехать в командировку. И хотя кураторы старались обезопасить его нахождение в горячей точке, сумел оторваться. Опыт и знания пригодились. Воевал без глупой горячности, но все же сумел выплеснуть накопившуюся злость. А после все вернулось на свой круг. Временами он с некоторой опаской замечал, что уже вполне освоился с личиной беспринципного мерзавца, а учитывая незримое прикрытие от всевозможных проверок и жалоб, даже и почувствовал некоторое удовольствие и вкус в безнаказанности.