Отставной козы барабанщица

– Я уже говорил вам, что не видел нападавшего. Все произошло слишком быстро, и память у меня отшибло с первого удара. Там могла быть и эта женщина, и кто угодно другой.

– А вашего опознания и не требуется. Ее видели на месте преступления, и отпечатки пальцев на орудии преступления – ее, – заявил полицейский.

– Меня привели сюда как ярмарочного шута? – спросила Яна. – Вы убедились, что мы не знакомы? Отведите меня обратно в камеру!

– Подождите, пожалуйста, – обратился к ней побитый парень. – Я могу поговорить с ней наедине? – повернулся он к Леонардо.

– Вы не ее адвокат, чтобы беседовать с ней наедине. Так что это будет нежелательно, – сразу же откликнулся полицейский.

– Хорошо, тогда поговорим так, – кивнул Эрик. И вдруг перешел на русский язык, хоть и с акцентом, но в целом очень даже неплохой: – Вы работаете в мусорной компании?

Обращался он уже к Яне, и та даже замерла от удивления.

– Вы знаете русский?

– Я четыре года провел с моими русскими друзьями в Сибири.

– В тюрьме, что ли, сидели? – усмехнулась Яна.

– Нет, конечно, – рассмеялся Эрик.

– Странно… – пожала плечами Яна и нахмурилась. – Что вы там плели про какой-то мусорный завод? Вы меня завести хотите? Я ведь не посмотрю, что мы находимся в полицейском участке, могу вас и без ведра огреть!

– О чем вы говорите? – побагровел Леонардо, который ничего не понимал из их разговора, что его сильно раздражало.

– Мы приветствуем друг друга, – сообщил по-английски Эрик.

– Почему же вы ему не нажаловались, что я вам угрожаю? Или успеете еще? – не удержавшись, встряла Яна.

– Скорее всего, успею.

– Прекратите разговаривать на неизвестном мне языке! Переходите на английский! – взорвался полицейский.

– Мы имеем право говорить на любом языке, – спокойно откликнулся Эрик, и в его голосе вдруг зазвенела сталь.

Леонардо очень не любил, когда ему перечили, но спорить почему-то не стал, просто вышел из комнаты, хлопнув дверью.

– Какие нервы! – закатила глаза Яна, присаживаясь напротив Эрика и скрещивая ноги. – Наверное, я совсем хреново выгляжу, если вы меня приняли за представителя мусорной компании?

– Я тоже сейчас выгляжу не очень хорошо. Благодаря вашим стараниям, – усмехнулся Эрик.

– А вы из тех мужчин, которых сильно заботит собственная внешность? – нараспев произнесла Яна, и ее собеседник смутился. Но тут же упрямо продолжил, неожиданно отбросив вежливое «вы»:

– Меня заботит вопрос, что я тебе сделал, раз ты не из мусорной компании.

Яна хлопнула себя по коленкам.

– Ну, посмотрите на него! Ты маньяк, что ли? Ты бредишь мусором? Поэтому бродишь по свалке ночью в поисках приключений?

– И ты решила меня наказать?

– А кто тебе разрешил обращаться ко мне на «ты»? – спросила Яна, сверля собеседника синими глазами.

– А ты почему фамильярничаешь?

– Я женщина и к тому же преступница. Не заметил? – нагло бросила Яна.

Эрик снова смутился, опустил глаза.

– Зато теперь я знаю одно…

– Хм, какой образованный мальчик… И что же ты знаешь?

– Я подумал, что, может, переспал с тобой и забыл, вот ты и обозлилась. Но такую штучку я бы точно не забыл.

Яна с минуту переваривала полученную информацию, решая, не списать ли то, что она услышала, на плохое знание собеседником русского языка, но поняла, что не ослышалась. Цветкова медленно поднялась и быстро залепила Эрику пощечину по здоровой стороне лица, обронив:

– Однако неудобно бить с левой руки.

Эрик даже немного застонал, схватившись за вспухшее лицо. А Яна пояснила:

– Это тебе за то, что ты решил, что когда-то мог спать со мной. Я – порядочная женщина! И с таким, как ты, в жизни бы в постель не легла! А теперь вызывай своего приспешника Леонардо и жалуйся, что я и здесь на тебя напала. Пусть наденут наручники и посадят меня в клетку пожизненно. А то еще твои поклонницы выцарапают мне глаза за то, что я попортила твое личико. Только ты все же постарайся хорошенько вспомнить, с кем и когда ты спал. Для нас, для глупых баб, это, как ни странно, очень важно.

– Не собираюсь никого вызывать. Извини, если обидел, но я никак не могу понять, что такого я тебе сделал, что ты на меня там набросилась?

– Тебе будет приятнее, если я назову себя «мусорной принцессой»? Это твой «пунктик»?

Эрик улыбнулся.

– Я поясню…

– Да уж, пожалуйста! – Яна и сама не понимала, с чего вдруг ее несет. Почему она, оказавшись в столь бедственном положении, так откровенно хамит? Скорее всего, действует сейчас по принципу: «лучшая защита – нападение».