Отстегните ремни

– Это моя семья, – удовлетворенно пояснила девочка. – А там – я одна.

– Там – это где, радость наша? – спросила я рассеянно.

– Там!

Проследив за указательным пальцем ребенка, мы с Машкой дружно пришли в ужас. Прямо на выкрашенной белой краской стене над столом был жирно намалеван портрет девочки с ярко-желтыми волосами.

– Бля! – охнула Машка. – Это ж фломастеры! Их хер смоешь теперь! Что вот ты наделала?! Что я маме-то теперь скажу?! Стены полгода назад красили, твою мать!

Даша с готовностью, как будто именно для этого все и затеяла, заревела во весь голос:

– Я к папе хочу!

– Вот блин, – я потерла рисунок пальцем. – Не смывается…

Машка только выразительно закатила глаза:

– Ладно. Закрашу до мамашиного прихода. Кажется, в кладовке еще осталась краска. Слушай, а ребенок не знает никаких телефонов?

– Не знает ничего, кроме своего домашнего номера. Но у нее мамаша в отъезде, Максовская экс. Приедет через пару дней. Она в Твери у своей матери. Так что звонить пока бессмысленно.

– То есть здесь нам тоже ловить нечего, – резюмировала Машка. – Короче, план такой: ты отсюда выметаешься, пока мама не вернулась, а этот твой подкидыш не разрушил нам весь дом тут. И пока не разберешься со всем этим, сюда лучше не ходи от греха. Наведешь на маму неприятности – сама себе не простишь никогда. А я твою почту проверять буду каждый час, наверное, он скоро ответит. Или позвонит мне, мы ведь дали ему телефон. Короче, как-то найдется в течение дня, я думаю. У него ж ребенок пропал, в конце концов, он и сам нервничает, наверное. Вернулся вчера, а там ни тебя, ни дочки. С ума, поди, сходит и имейлы проверяет каждый час. А ты пока в кино сходи, на детский сеанс, убей время. Вот он найдется, и сам решит, что и как дальше. Это ж, в конце концов, его проблемы-то, а не твои.

– Ну пока это очень даже мои проблемы, – невесело усмехнулась я. – Денег одолжишь? У меня ж в той сумке все до копейки осталось, все карточки, кредитки, абсолютно все. Я на полном нуле. Мне и в кино сходить не на что.

– Каких денег, Ксень?! Я завтра улетаю в Испанию, ты знаешь. У меня все деньги на отдых были отложены. Там распродажи того гляди начнутся, между прочим. У тебя твой Макс найдется через несколько часов, вот у него и возьми. Он тебе за спасение дочери, по-моему, уже конкретно должен.

– Мань, ты с ума сошла, что ли? При чем тут должен? А ты бы не спасла ее, что ли, на моем месте?

– Спасла, не спасла… Вечно ты найдешь себе приключения! Ну, тысячи три рублей тебе дам, короче, а дальше бери у Макса, когда он найдется.

– А пять не дашь?

– Четыре!

– Ну, Маш! У вас тут цены-то…

– О’кей, пять, но тогда я беру в Испанию твое черное платье! И с тем кожаным поясом из крокодила.

На том и порешив, я перебинтовала ноги, намазалась, где могла, зеленкой, влезла в такие уже милые сердцу белые кеды, любимые джинсы и удобную майку, забрала у Машки пять тысяч рублей и в тоске уставилась на уже успокоившуюся Дашу.

Дашу одеть было не во что. Ее пижама сильно испачкалась в лесу и к тому же была еще мокрая, и никакой другой детской одежды в доме не оказалось. После недолгих примерок я надела на ребенка свои коротенькие джинсы, подвернув их внизу и подпоясав своим ремнем, свой же трикотажный топик, повисший на ней ужасным мешком, и на ноги мои же резиновые вьетнамки, которые пришлось обрезать по Дашиной ноге, иначе она выглядела совсем дико. Даше ее наряд понравился, и она довольно хихикала, крутясь у зеркала. Перепады настроения у детей просто поражают! Или это я от неопытности так им удивляюсь?

– Ну вот тебе и первое задание, – распорядилась Машка. – Иди купи ей одежду и нормальную обувь. У нас тут есть недорогой детский магазин. А потом дуй в кино. Выйдешь – позвони мне. Будем надеяться, что твой Макс к тому времени уже проверит почту и позвонит. А нет – иди в «Макдоналдс», дети от него тащатся. Думаю, даже олигархические дети тоже.

Уходить из дома было страшно, но оставаться тут, когда в любой момент могла прийти мама, а то и еще хуже – бандиты, было еще страшнее.

– Может, еще раз почту проверим? – спросила я в отчаяньи.

Но от Макса ничего пока не было.

– Иди уже! Сейчас мамаша вернется, а мне еще стену красить! – скомандовала Машка и стала выталкивать меня из дверей. – Я на связи. Блин, с тобой с ума можно сойти!

Прихватив с собой сумку (хорошо, что у меня была с собой вторая) и сложив в нее довольно хаотичный набор из цветных карандашей и блокнота для Даши, Машкиных денег, косметички, расчески, одолженных у Машки сигарет и зачем-то двух бананов, я нерешительно оглянулась напоследок.

– А вдруг Макс не позвонит до вечера?

– Позвонит! – заверила меня Машка. – У него пропал ребенок. И ты. Он сейчас занят именно тем, что вас ищет всеми способами. Так что будь уверена, почту проверяет, как ненормальный, и найдется еще раньше, чем ты из кино выйдешь. Звони мне почаще главное. Я буду не отходить от телефона и проверять твою почту раз в десять минут.

Вздохнув, я покинула дом тем же способом, что и пришла: пешком по черной лестнице и через балкон заднего входа – на улицу.