Отстоять Маньчжурию!

— Главное, чтобы они в своей панике и «Великом переселении народов» нам все тылы не превратили в один сплошной хаос… — с задумчивой улыбкой произнес Куропаткин, тоже прекрасно понявший вопрос.

— Да… эти могут… — участливо кивнул адъютант, поняв, к чему клонит его формальный начальник.

В принципе сорвать всякое перемещение грузов из-за бардака в тылу, вызванного табунами переселенцев, было неплохим решением для того, кто стремился к поражению России. С одной стороны — проявлены гуманизм и забота о людях. С другой стороны, оказана медвежья услуга армейским интендантам, затруднив накопление армии под Ляояном и ее снабжение. Не сложно представить грядущий ажиотаж. А также то, как уже через пару недель вся Маньчжурия будет охвачена лихорадочным возбуждением.

Адъютант оценил ход своего «патрона», лежащий на поверхности. Хотя он не уловил оттенков, с которыми тот доносил эту страшную новость до китайцев. Не хватило квалификации и понимания. Кроме того, он, как и все присутствующие, оказался удивлен словами генерала, а потому растерялся. Все-таки ход Куропаткина вышел неожиданным для всех…

Спустя всего несколько часов к штабному вагону, где расположился бывший военный министр, подошла делегация китайских ходоков. Человек двадцать. Хмурая. От нее отделились двое мужчин, умеющих более-менее говорить по-русски без переводчика, и направились к генералу. Тот их давно поджидал, понимая, что спровоцировал. А потому, чтобы не было ненужных ушей поблизости, отправил «по неотложным делам» всех, кого хоть как-то подозревал в работе на своих «кураторов».

— Итак, друзья, — начал Куропаткин. — Я вас слушаю.

— Мы хотели бы оказать помощь вашим войскам, — произнес спикер этих «ходоков», то есть умеющий говорить по-русски лучше всех.

— Зачем вам это? — как можно более непринужденно поинтересовался Куропаткин. — Это не ваша война. В Маньчжурии сражаются Россия и Япония за контроль над частью империи Цин[11]. Фактически мы делим вашу землю. Ради чего вам ввязываться во всю эту заваруху?

— Да, воюют Россия и Япония, — согласился спикер. — Но убивать японцы будут нас, если вы проиграете. Из двух зол вы — меньшее. Да и зло ли? Вон — дорогу железную построили. Маньчжурия при вас стала оживать. Появились работа, надежда, будущее…

— Пафосно, — поморщился генерал. — Слишком пафосно. Но, хм, допустим. Однако разве вы не подумали, что я мог вас банально обмануть? — чуть помедлив, продолжил он. — Мне нужны пустые дома под штабные органы и размещение прибывающих. Хотя бы для офицеров и складов. А в городе масса местных жителей и заселять прибывающих особо некуда. Вам не кажется, что это вполне неплохая уловка для того, чтобы вы сами все освободили без лишнего шума?

— Это была первая мысль, которая нас посетила, — честно кивнул спикер. — Все слишком очевидно.

— И зачем тогда вы пришли?

— Нам кажется, что все не просто так. В ваших словах было столько деталей, названий, имен. А главное — холодной разумности. Ведь резня в Люйшуне[12] действительно была… странной. Теперь же все становится на свои места. Ради того, чтобы нас напугать, требовалось много меньше. Достаточно было говорить полунамеками. Мы бы все поняли и быстро освободили дома. Но вы пошли намного дальше. Ради чего?

— Мы помним, — продолжил за спикером второй делегат с весьма подтянутым армейским видом, — как японцы обошлись с посланниками императрицы после победы. Они их унизили. Как своим отношением, так и требованиями, выходящими за все разумные пределы. Не такую уж и великую победу они одержали, чтобы так себя вести. После всего произошедшего план «Желтая хризантема» выглядит слишком реальным.

— Поэтому мы считаем, — продолжил спикер, — что вы нам сказали правду, для быстрого и спокойного освобождения нами города.

— Интересно, — произнес Куропаткин, задумчиво рассматривая своих гостей. — Но вы ведь не безвозмездно хотите помочь? Вы хотите заключить со мной сделку. Ведь так?

— Сделку? — наигранно удивился спикер. — Нет! Просто дружить. Мы вам из самых чистых и светлых побуждений поможем, а вы — нам.

— Разумеется, — довольно усмехнувшись, произнес Алексей Николаевич. — Я ничего не обещаю, но мы можем обсудить этот вопрос. Все зависит, пожалуй, от того, что вы сможете предложить. Полагаю, выставить несколько китайских дивизий не в ваших силах. Ведь так?

— Разумеется, — синхронно кивнули они. — Но мы думаем, вас это и не интересует.

— Вы правы, — улыбнулся Куропаткин. — Ну что же, я вас внимательно слушаю…

Глава 3

17 апреля 1904 года, Ляоян

Полковник Николай Александрович Ухач-Огоровский был вполне доволен собой, с особенно приподнятым настроением прогуливаясь по этому провинциальному городку. Он смотрел на окружающих как хозяин, как властелин, о чем местные обыватели пока еще просто не догадывались. Подумаешь? Очередной царский полковник. Тут вон и полный генерал не брезгует прогуливаться на виду у всех.