Отстойник

Земли не увидел, зато увидел Эла. Вернее, самую его макушку, рядом с которой, подобно антенне, торчал из тумана клинок меча. Исследует, стало быть, пространство. Молодец какой. Хоть на двойной паек сажай.

– Довольно спокойное место, мистер Мейсон, – порадовал меня Хранитель, задравши кожистую физиономию. – Если будем двигаться быстро, у нас есть отличный шанс миновать опасную зону беспрепятственно! Прыгайте, тут мягкая почва.

– Ружье не потеряйте, – посоветовал сверху фон и выбросил упомянутое ружье из оконца примерно в мою сторону. Не очень точно. Промахнулся на добрый мой рост. Я, недолго думая, – не абы какая ерундовина пролетает! – сиганул следом, не дотянул и, извернувшись, ухитрился приземлиться на три конечности. Хлюп! А языкознание Эла подвело. Это не мягкая почва, это почва откровенно мокрая. А чтоб быть точным, это вообще не почва, ибо я в нее погрузился по колени и опорную руку всадил по локоть. Хорошо хоть догадался не кувыркаться при приземлении! Полный ворот этой жижицы начерпал бы. Хватит уже и того, что в сапоги хлынуло.

Эл оказался рядом, держа в свободной от меча руке пойманное ружье. Чтобы изловить его, Хранителю пришлось метнуться далеко в сторону от башни, где коварный полужидкий торф поймал его за лапы и всосал аж по бедро. А мне там вовсе по пояс будет!

– Да это ж болото! – сверкнул я проницательностью. – Эл, ты совсем дурень? Мы ж тут потонем, как Титаник!

– Болото? – Эл озадаченно лупнул глазами. – А, ну… в общем-то, так и есть. Я не думал, что это так критично! Тут почти везде такое.

– А как мы из него выберемся?!

– Мы пойдем. Я, по крайней мере, на это рассчитывал.

– Да тут же глубоко!

– Не везде. Я буду вести.

Что-то тут было определенно не так. Но вот что? Я брезгливо отер изгвазданную руку о жилет. Даже болота тут какие-то ненашенские, паршивые, жирные и неоттираемые. Как только они на этих болотах башни строят?!

Ах да, вот что не так.

– Эл, а как вы в этой топи выстроили башню?!

– Башню не я строил, – испуганно отмахнулся Эл. – Это до меня! Задолго. На ровном твердом месте. Это потом уже низину затопило. И туманов этих раньше не было…

– Так что, башня под воду уходит?

– Ага. То окно, из которого мы вылезли, – восьмой ярус, вон пометка. – Эл ткнул мечом в туман. – А вон там – видите? – под бортиком – это окно седьмого яруса. Остальные шесть ярусов уже там…

И с самым скорбным видом потыкал себе под ноги.

– Так ты поэтому советовал не переборщить с глубиной?

– О нет. Я, если честно, на столь благоприятный исход и не рассчитывал.

Куплю клещи, разогрею на открытом пламени и вернусь к этому разговору. А пока отобрал у Эла ружье, наитием определил направление к башне и побрел в ее сторону. Сапоги, налитые болотной водицей (хорошо, если только водицей!), превратились в гири. Надо бы их снять, но кто знает, какие пиявки и пираньи водятся в этих краях? Так за пятку тяпнут, что ногу по самое ухо придется ампутировать. Плавали, знаем. С тех пор предпочитаем летать «боингами».

Сверху внушительно бухнуло.

– Есть тут кто? – опасливо поинтересовался Чарли с бортика. – Высоко?

– Терпимо. Тут мокро, Чарли. Прыгай, только не ласточкой.

– Позвольте спросить, – донесся из тумана небывало вежливый глас фон Хендмана, – Эл, что такое может одновременно цокать и шуршать в коридоре?

– Выбирайтесь оттуда! – гаркнул Эл над моим ухом, как из базуки выпалил. – Мистер Чарльз, прыгайте! Мисс Ким!..

Чарли пронесся мимо меня со сдавленным скулением, взорвал поверхность болота, грянувшись в него всем анфасом, и захлебнулся бормотанием, полностью погрузившись в жижу. Эл, в один миг выпорхнувший из объятий трясины, приплясывал рядом, не проявляя интереса ни до чего, кроме подлежащей первоочередному спасению Айрин, и выручать Барнета довелось лично мне. Я мотнулся – иначе и не назвать движение в неподъемных сапожищах – в ту сторону, где он погряз в пучине, запустил так и не оттертую дочиста руку в густую жирную гладь и, нащупав под нею воротник Чарли, дернул его вверх. Голова сержанта показалась над поверхностью, немедля зашлась гулким кашлем, переходящим в рвоту, а в промежутке между клокочущими раскатами обронила пару таких слов, что я выпустил ворот и позволил грубой башке нырнуть обратно. Еле удержался, чтобы ногой не притопить. Это ж надо так выражаться при детях, женщинах и иностранцах! Вернемся – попрошу матушку Барнет вымыть своему чаду рот. Не то что с мылом – с «Фейри». А потом зашить наглухо.

Да, и не забыть побывать там, где такие слова в обиходе. Люблю я лингвистику. Для общего, так сказать, развития.

Айрин, вывалившаяся из окна следующей, на бортике не устояла и с истошным воплем, переходящим в визг, обрушилась с него спиной вперед. Ловкий наш Эл успел и тут, хотя я и испугался было, что нанижет Айрин на меч; но он ловко отвел клинок в сторону и поймал деву по всем канонам жанра – на руки. Ну вот, а мне достался грубящий и сильно грязный афроамериканец. Хорошо хоть, Айрин у нас тот еще «гений чистой красоты», не то бы вовсе озверел от такой несправедливости.

Чарли вынырнул вновь, выпучил на меня безумные глаза.

– Чего там?!