Отстойник (СИ)

- Это конечно здорово, - я тоже восхищён, но на душе творится что-то неладное, как это похоже на западню. - Отсюда нам не выбраться, отверстие слишком высоко, к моему великому сожалению крыльев у нас нет.

Восхищённая улыбка сходит с лица напарницы: - И что нам делать? - она с тревогой посмотрела на спуск, с которого мы так лихо скатились.

- По нему мы тоже не выберемся, - с горечью произношу я.

- Это я и сама знаю! - нервно отреагировала Катя. - Может у тебя есть какие-то мысли? Поделись надеждой, напарник!

- Очень образно! - фыркнул я. - Давай-ка мы лучше, обследуем этот зал.

- Кирилл, посмотри, вроде ступеньки! Там в стене чёрное пятно ... это ход! Неужели выход!

- Уж слишком всё просто, - нахмурился я, но ноги сами понесли к ледяным ступеням. Смешно расставляя ноги, за мной поспешила Катюша. У ледяного органа она всё же грохнулась на четвереньки, я протянул руку, напарница сердито отмахнулась, быстро вскочила на ноги, но вновь теряет равновесие, но я успел подхватить её за шиворот и выдернуть на площадку перед ступенями.

- Я бы и сама добралась! - вместо спасибо проворчала Катя и в раздражении смахнула со лба непослушную чёлку. - Чего на меня уставился, я в порядке, просто очень скользкие подошвы.

- Знаю, - хмыкнул я. - Пошли, что ли? - я подтолкнул её вперёд.

На наше счастье у входа в новый тоннель лёд исчез, это обрадовало и озадачило одновременно. Не в силах сделать шаг, я как вкопанный остановился, внезапно почувствовал, как нагревается мой чёрный камень, который я в последнее время стал называть своим вторым сердцем.

- Ты чего? - выдохнула мне в затылок Катя.

- Странно, лёд исчез, словно бритвой соскоблили, причём под линейку.

- И чего тут странного? - пожала плечами девушка.

- Мне когда что-то непонятно, затылок начинает болеть.

- Прости, но у меня нет анальгина, - развела руками Катя.

- А жаль, но вообще, я б лучше водки выпил.

- Топай вперёд, алкаш недоделанный!

- Почему недоделанный? - обиделся я.

- Ты издеваешься? - обалдела напарница.

Я посмотрел её в глаза, она что-то в них увидела, вмиг стала серьёзной, вкрадчиво спрашивает: - Кирилл, ты чего-то боишься?

- Правильнее сказать, опасаюсь.

- Обоснуй, - тяжело задышала Катерина.

- Пощупай свой камень.

Она сунула руку в сумочку, глаза округлились: - Горячий!

- У меня тоже. Они у нас так реагируют на опасность. Кстати, на ледяном озере он был не такой раскаленный.

- Предлагаешь нам там поселиться? - с нескрываемой иронией произносит Катя, но видно по побелевшим веснушкам, что она конкретно перетрусила.

- Ничего я не предлагаю, но вот какое-нибудь оружие нам бы не помешало.

- Перочинный ножик подойдёт, - моя напарница лихорадочно засунула руку в сумочку, но вытащила лишь помаду, растеряно развела руками, пришибленно говорит: - Забыла! А ведь хотела взять, карандаш для ресниц постругать.

- Мне кажется, это не то оружие, которым можно отбиться, - мне хочется улыбнуться, но выдавил лишь гримасу.

- Не пугай так. А с чего ты взял? - Катя импульсивно схватила меня за воротник.

- Тихо, кошка, одежду порвёшь, - я убрал её руки и напряжённо вглядываюсь в темноту.

- Так ... а почему ты так думаешь? - Катя приблизила ко мне своё лицо, её зрачки вытянулись в вертикальные линии.

- Мой камень впервые так сильно нагрелся, даже сквозь одежду жжёт кожу, - я с удивлением всматриваюсь в её необычные глаза.

- И у меня он невероятно горячий! Надо срочно уходить!

- Куда, Катюша? Этот ход единственный, а по тому спуску мы не выберемся!!!

- Не кричи! - возмутилась напарница.

- И не думал, - я мгновенно перешёл на шёпот.

- Будет что будет, а я иду в этот тоннель, - неожиданно решается Катя. И действительно, решительно сунулась в темноту хода.

Мне стало некоторым образом стыдно, я оттесняю её и обречённо бреду вперёд, а пульс так зашкаливает, словно сердце пошло в разнос, как неисправный дизель. Внезапно вваливаюсь в небольшой зал, освещённый непонятно откуда идущим светом. Сопя, рядом останавливается Катерина и едва слышно говорит: - Сколько дверей, одна из них их точно ведёт наружу.

- Очень может быть, - я лихорадочно оглядываюсь по сторонам, внезапно взгляд падает на пол, и я вижу нарисованную пятиконечную звезду.

- Что скажешь? - видя, что Катя тоже разглядывает рисунок, спрашиваю я.

- Я не верю в мистику и во всякую магию, причём в чёрную, - она презрительно скривила губы, но веснушки полностью растворились на лице. Носком ноги она потёрла белые линии, глубокомысленно изрекает: - Обычный мел.

Неожиданно меня словно что-то подстёгивает: - Их надо стереть и вместо звезды нарисовать круг! Дай мне помаду!

- Что, Гоголя начитался? - Катя с усилием выдавила из себя смешок, сунула мне в ладонь помаду, а сама принялась с остервенением уничтожать шарфиком линии.

В полумраке пронёсся тяжёлый вдох, мы на миг замерли, но вновь начали лихорадочно удалять пятиконечную звезду. Послышался шорох, стайка летучих мышей заметались под сводами зала, тьма сгустилась, одна из дверей содрогнулась от сильного удара.

- Что это!!! - Катя от ужаса пригнулась к полу.