Отстрел непуганых мужчин

— Понимаешь, меня все время смущал один момент. А именно, как связать между собою два убийства. Разумеется, мы придумали связь — мол, Леша узнал нечто про смерть Петра Михайловича, и преступник за это его прикончил. Но в глубине души эта версия не вполне меня устраивала. По всему выходило, что именно Леша должен быть главной фигурой. По всем нашим рассуждениям получалось — вот если б убили Лешу, был бы мотив, а за что Петра Михайловича? Я начала сочинять всякие натяжки. Петра Михайловича убили для тренировки? Глупо. Для отвода глаз? Опасно. Его смертью воспользовался другой человек, чтобы под шумок прикончить тем же способом Лешу? Маловероятно. Хоть так, хоть этак — ну, все мне не нравилось. А теперь до меня дошло. Петра Михайловича убили по ошибке!

— Как — по ошибке?

— Очень просто! Удивляюсь, что я этого раньше не поняла. Его перепутали с Лешей, вот и все. А потом уже убили правильно, самого Лешу.

— Но… но они совершенно непохожи!

— Это они по характеру непохожи, балда! А внешне ты сама их перепутала, ведь так? Вспомни! В вечер убийства Леши ты в темноте приняла его за Петра Михайловича! Еще перепугалась до полусмерти! Идет толстоватый невысокий мужик, сильно размахивает руками, лысина светится… У меня так и вертелась какая-то мысль, когда ты мне про это рассказывала, но я ведь дубина стоеросовая, вот я кто! И только теперь, когда Лида сказала, что Петр Михайлович никогда не ходил по этой темной тропинке, меня озарило. Убийца ждал Лешу на его обычном месте, а тот загулял с Ирочкой и не пришел. Кто б мог подобное предположить — ведь Леша явно ухлестывал за тобой! Этот тип увидел похожую фигуру и преспокойно ткнул ножом. Представляю его удивление, когда ошибка разъяснилась. Но он оказался настойчивым и повторил попытку — на сей раз более удачно. Кстати, Леша ведь что-то заподозрил. Помнишь, он напоследок тебе говорил… мол, не верит, что Петра Михайловича убили местные, а есть у него одна мысль. К сожалению, он тебе ее не сообщил. А если б сообщил, мы с тобой не потеряли бы столько времени впустую. Не знаю, что думаешь ты, но у меня теперь сходится все. Как в аптеке.

— Да, — вздохнула я, — Петр Михайлович действительно похож на человека, которого могут убить по ошибке. Лида сказала, он непутевый. Ужасно, да?

Я почему-то сразу Бэби поверила. Я не умею, как она, логически мыслить, но ее озарение согласовывалось с чем-то внутри меня. Главной фигурой был Леша. Убить хотели именно Лешу. А бедный Петр Михайлович… бедный Петр Михайлович — случайная жертва. Жертва обстоятельств. И мне стало обидно за него вдвойне!

То ли от обиды, то ли за компанию с Бэби, но меня вдруг тоже озарило.

— Слушай, — мрачно выдавила я, — а я вспомнила, что говорил Юрий Андреевич. Ну, когда мы нашли тело. То есть тела. Помнишь, я знала, что он говорил что-то странное, но вспомнить не могла.

— Ну! — поощрила Бэби. — У нас даже в списке про это написано.

— Когда… когда убили Петра Михайловича… Юрий Андреевич наклонился над ним и с удивлением произнес: «Это Петя». А когда убили Лешу, он… он тоже стал рассматривать тело и пробормотал: «Все-таки это случилось». Вот.

— Ты хочешь сказать, он изначально знал, что убить должны именно Лешу? То есть Юрий Андреевич и есть убийца?

— Я не знаю, Бэби. Надеюсь, что нет. Я просто вспомнила.

— Прекрасно! После обеда все это обсудим. Молодец!

Так мы и отправились в столовую — моя подруга, сияя, а я в расстройстве. Переживания даже заставили меня забыть, что я окажусь за одним столом с Митей. Завтрак я сегодня прогуляла, сославшись на нежелание рано вставать в плохую погоду, но от обеда было уже не отвертеться.