Отстрел непуганых мужчин

— Говорил про непосредственность. Я очень хорошо помню. Я решила, он обзывается посредственной, и обиделась. Не для того я вкалываю день и ночь в дурацком ларьке, чтобы всякие покупатели обзывали меня посредственной. А он засмеялся и сказал, что наоборот. Что я — непосредственная. И я подумала, что такой умный клиент, который знает такие слова, попадается очень редко. Если клиент к тебе прицепился, так ему надо или полаяться, или трахнуться. Между прочим, Арсений мне даже стишки читал! Честно, без дураков! Вот девки думают, я парю, а я не парю!

— Конечно, — кивнула я.

Меня поразила ее целеустремленность. Мне лично при фразе «странные события» вспомнились убийства, а для нее самое странное — изменившееся отношение мужа, остальное же — пустяки. Представляю, как ей тяжело!

Между тем Ирочка раздраженно продолжила:

— Купилась я, как последняя дура. Думала, будет у меня муж такой культурный, все девки обзавидуются! Не курит, не пьет, книжки читает. А он!

Она на секунду смолкла, и Бэби бросила на меня косой торжествующий взгляд: мол, кто из нас прав? Она, разумеется, права. Нашла, чем удивить!

— Представляете, я денег в дом приношу больше, чем он! Ну, бывает, продашь что-нибудь налево или комиссионные дадут. Или чаевые. Ну, сами понимаете! А он нудит да нудит — бросай свой ларек и иди учиться. Ага, чтобы с голоду потом дохнуть! Сам носится со своей диссертацией, как дурень с писаной торбой, а что-то не видать, чтоб от нее была кому-то польза. Польза только от халтур, а они есть не всегда. И вообще, он с каждой халтуры отстегивает свекровке, представляете?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Ну, деньги ей дает. Обхохочешься! У всех нормальных людей предки отстегивают детям, а мой все делает через задницу. Мол, мамочка его вырастила, а теперь должна существовать на мизерную пенсию? Он не позволит! Можно подумать, старухе много надо! Ей ни одеться, ни пожрать хорошенько незачем. А для него мамочка — это нечто. Можно подумать, много она для него сделала. Даже квартирой не обеспечила, приходится комнату снимать. Удивительно, как он вообще женился, ведь мамочке я не понравилась. Я, наверное, для нее недостаточно культурная! И вообще, жиды тянутся к жидам. Так у них устроено.

— С Лешей было ладить легче, да? — уточнила Бэби.

Ира слегка опешила и, резко сбавив градус эмоций, согласилась:

— Ну… как бы да. Леха — хороший парень. Не жадный. Не знаю, чего это его сюда занесло.

— В каком смысле?

— Ну, у него бабок немеряно. Отдыхал бы на Майорке или на Канарах. Как все новые русские.

— Так он же не новый русский, а обычный человек, — глупо заметила я.

— Обычный? — пожала плечами Ира. — Я не знаю… ты, наверное, называешь новыми русскими всяких там совсем богатых… Чубайса или Березовского, да? А Леша — он этот… средний класс. Мой главный начальник, у которого все наши ларьки, любит называть себя «средний класс», а на нового русского почему-то обижается. Наверное, потому, что про них анекдоты травят.

— Погоди, — остановила ее Бэби, — Леша что, рассказывал тебе что-то о себе? Про свою работу?

— Да нет, конечно. Чего это он на отдыхе станет со мной про работу трепаться? Он что, больной?

— А почему же тогда ты его считаешь средним классом?

Ира явно не могла понять, зачем мы пристали к ней по пустякам, и нервно фыркнула:

— Так видно же! Вот Юрий Андреевич, например, он примерно, как мой Арсений, только еще беднее. Арсений все-таки старается крутиться, а этот совсем тюфяк… Митя, тот побогаче, но тоже живет на зарплату. А Леша сам себе хозяин. Типа нашего Тиграна, только круче.

— Какого Тиграна?

— Ну, босса нашего. У которого все ларьки.

— Но ваш босс, надеюсь, не отдыхает на подобных турбазах? — ехидно поинтересовалась моя подруга.

— Нет, конечно! — простодушно согласилась Ирочка. — Вот я и удивляюсь.

Был бы Леха как бы жадный, было бы понятно. А, ну его! Может, у него крыша поехала?

— Жаль, что его убили, — небрежно бросила Бэби. — Ты ему так нравилась! Интересно, кто это сделал?

— Черные, кто же еще? Черным, им поперек становиться нельзя. Это уж вы мне поверьте. У нас на рынке черных много.

Тогда Бэби сделала заход с другой стороны.

— Арсений, наверное, рад. Ему ведь было неприятно, что ты Леше так нравишься, да?

Я вздрогнула от прямолинейности вопроса, однако Ирочка не обиделась.

— Да уж, где ему! Был бы он мужиком, был бы рад, а он… маменькин сынок, вот он кто! Смотреть противно! Лешик, тот был мужик, а мне достался слизняк какой-то! Хоть на его глазах трахайся, глазам не моргнет.

— Ну, все-таки он за вами следил, — задумчиво протянула моя подруга.

— К…кто? — осеклась ее собеседница.

— Арсений.

— Ар…Арсений? Он следил? То есть… следил за мной и Лешей? Это… это точно?

— Почти.

Не знаю, чего это Бэби понесло. Обычно она не склонна к излишней откровенности.