Отстрел

Рэмбо включил лондонскую кассету. Он прослушивал ее до того, как увидел на площади Игумнова. «— Почему он далнабой на «Дромит»?

— Спутал тебя с кем-то!

— Пару таких путаниц — и, смотришь, голову потерял!

— Там было что-то…

— Чек…»

Рэмбо вырубил кассету:

— Неерия ничего не говорит об этом. Боюсь, он не все знает. Тебе сегодня предстоит осмотреть квартиру Нисана. После похорон. Когда мы получим ключ…

— Понимаю.

Кассета снова крутилась. Костромская речь Туманова сплеталась с английской. В номере работал телевизор. Варнава открывал дверцу бара. Внизу под окнами проходила демонстрация сексуальных меньшинств. Били барабаны. Манифестанты кричали. Пели. В номере щелкнула зажигалка.

«Ну, на посошок…»

Запись закончилась.

Правили по Садовому в сторону площади Восстания, ныне Кудринской. Многие названия переулков тоже поменялись. Вместо Гайдара, Мечникова были Казенные, Большой, Малый… Рэмбо легко запоминал новые — в сущности, старые имена. Столичные власти грозились постепенно заменить все прежние, лучше сказать, новые имена. Тут сам черт мог ногу сломать…

Игумнов на заднем сиденье беззвучно выматерился.

Кидалы не позволили ему подойти к кассе сборов. Он не мог поставить сестру Туманова под удар.

Рэмбо поставил кассету на начало. Нажал клавишу. Голоса криминальных авторитетов под музыкальную фонограмму снова вошли в машину.

«Первый тост за Мессию…»

Послышался звон хрусталя.

«Сметана и Серый делают политику в Москве…»

Рэмбо не раз думал об этом. К нему обращались и партнеры из Нью-Йорка, Антверпена, Тель-Авива… Из других мест.

Перед российской братвой возникли новые горизонты.

Старый московский вор рассказывал, как между отсидками позволял себе столик в «Савойе» или «Национале». В международном вагоне путешествовал в Тифлис. Но чаще ограничивался посещением бильярдной в Парке культуры имени Горького.

Сегодня для авторитетов — Серого, Сметаны, этих двоих, болтавших в лондонском пятизвездочном отеле «Черчилль», были доступны Канары, Лазурный берег, Ницца, Эйлат. Клаб-отель на Красном море — жемчужина Ближнего Востока…

Людиездили. Побывали, вернулись. У каждого по пять-шесть заграничных паспортов.

Оказалось, во всем мире требуется — одно и то же.

Крыша!

Она нужна всем русским, где бы ни жили.

Нестерпимо, когда тебя даже легонько постучат по сломанной кости и попросят выложить б а б к и… В Бруклине ли, в Ларнаке, в Ашдоде…

Цивилизованный рэкет. Календарная отстежка многочисленных соотечественников, разлетевшихся по всему земному шару.

Бизнес есть бизнес…

«Президент страховой компании „Социум“ г-н Игорь Сметанин… С нами вам не страшен любой угон машины…»

«Игральные автоматы. Мировые поставки. Эксплуатация, „Серж Серый и брат“, Ла-Пас, Боливия…»

«WARNAWA LTD. Массаж. Сопровождение».

«— Скотленд-Ярду не больно интересно… — Варнава не опасался „жучков“. — Сметана и Серый держат ситуацию под контролем. Арабова они не сдадут. В Иерусалиме и „Белая чайхана“ могут быть спокойны… А пощипать их — это закон никому не запрещает. Вор украдет, фраер заработает…

— В Иерусалиме говорили о банке, с которым они

контачат… — Жид старался не говорить лишнего. — Народ там стремный.

— Ты им не опасен…

— Считаешь?

—Уверен. В Москве тебе ничего не грозит…»

То и дело возникали паузы.

«—Известно, кто они по жизни?

—Бушлаты… Им, конечно, помогли».

«Жучок» из лондонского магазина «Шпион» доставил в Москву интереснейшую информацию…

Банк, о котором спрашивал Туманов, был пока неизвестен. В кабинете у Рэмбо лежало удостоверение, отобранное в подъезде на Вахтангова. В Регистрационно-лицензионном управлении фонд с таким названием зарегистрированным не значился.

Кроме бандитов, банкиров, бывших ментов развивалась еще сила, на которую прежде всегда закрывали глаза. «Афганцы», «чеченцы». «Альфа», «Выстрел». Десантники. Бывший спецназ.

Рэмбо смотрел в окно. Перемежающиеся ряды вынесеных на тротуар легких белых столиков, ярко-красные чепраки кафе… Светильники сплошь оклеены предложениями…

«Останется ли все это?»

Многоэтажные здания на Садовом стояли, тяжело прижатые к грунту, друг к другу. Сбоку внизу мелькнула торговая вывеска: «Кабул»…

«Что же можно в нем предложить?.. — Рэмбо ни разу не переступил порог магазина с приснопамятным именем. Слишком многое было с ним связано. — „Калашниковы“? Анашу?»

Игумнов заметил:

— Й Варнава, и Миха то и дело кладут поклоны на Восток.

— Я объясню. По каналам ASIS прошла информация. В Иерусалиме назначено заседание суда так называемой русской мафии. Не исключено, что наших Сметану и Серого туда потянут.

Рэмбо сменил кассету. Нажал на клавишу. Послышались звуки чудесной музыки. Игумнов поднял голову:

— Что это?

— Гершвин. «Американец в Париже»…

— Я и не знал, что ты рубишь!

— Профессорский сынок! Обязан…

Мыслями, однако, он был не на Елисейских Полях.

—Я надеюсь, сестра Михи или он сам, если в Москве, позвонят!