Отступник

– С сатаной, – кивнул Иона, сжав кулак. – Совокупляется с сатаной. Я уверен, что все описанное Йоханом Ниссе в его трактате «Ведьмовство и продажа души дьяволу» в этом лагере происходило не раз. И, похоже, эта отступница не прочь развлечься с язычниками. Немыслимо представлять, что получивший крещение мечом знатный человек может совершить подобное.

Тощий фанатик все еще оставался рассеянным после смерти лорда-инквизитора, однако Акиру недолюбливал и не намеревался этого скрывать.

– Да, посол, – хохотнул пастырь Симон. – Похоже, ваша… необычная мужская привлекательность подарила нам возможность получить самого важного пленника за последнее десятилетие. Вы же слышали про отступника и пирата Кристофа Генса? Он попортил нам немало крови, однако эта девка впечатляет даже по сравнению с ним. Хотелось бы знать, что она задумала. Возможно, вас стоит привести на допрос. Обычно светских людей на допросы не допускают, но вы кажетесь крайне сдержанным, не так ли?

– Что вы чувствовали, когда она читала церковный текст? – вдруг поинтересовался Иона. – Каждое слово звучало, словно осквернение алтаря. Мне кажется, на мне до сих пор липкие пальцы.

– Разговор битый час касается того, в какой позе дьявол овладевает Кари Годар, – постарался отвлечь ищейку посол. – Не является ли это потаканием похоти?

– Если наша беседа вызывает у вас похоть, посол, то это лишь ваше прегрешение, – промурлыкал пастырь Симон. – И вы вольны удалиться. Мы же обсуждаем богословские вопросы, крайне важные для вынесения женщине приговора. Мы должны позаботиться о надлежащей милости и решить, что очистит ее лучше – костер или колесование. Вопросы это не праздные.

Акира впервые в жизни испытал омерзение. Еретичка была нагла, но чего в ней не находилось совсем, так это подлости. Пастыри продолжили обсуждать одно и то же, не уставая и каждый раз находя новые слова для порицания или описания непотребств. Они походили на деревянные гротескные фигурки с ярмарочной площади, которые ходят по кругу.

– Меня до сих пор интересует, зачем она хотела забрать вас в свой лагерь. – Пастырь Иона смерил посла враждебным взглядом. – Отдать свою жизнь за чужака… Сомнительный жест. Я бы решил, что вы ее сообщник здесь, на корабле. К тому же ваше происхождение и знание языка шуай говорит не в вашу пользу. Если хотите знать мое мнение, вас стоит допросить наряду с этой шлюхой. Может, вы вступили с ней в сговор? Этого требует безопасность церкви.

– Как пожелаете, – хладнокровно пожал плечами полукровка. – Мне нечего скрывать, и я к вашим услугам, пастырь.

В этот момент он понял, что ему придется бежать. Будучи поднятым, меч церкви всегда опускался вниз, а об оправдании еретиков посол слышал лишь пару раз за всю свою жизнь.

– Ну что вы, Иона! – хохотнул пастырь Симон, хотя глаза его оставались холодными. – Какая похвальная настойчивость. Но пока таких чрезвычайных мер не требуется. У нас есть блудница, ее и допросим. После нескольких бесед с мастером пыток она все нам поведает. А знания посла еще не раз нам пригодятся…

Акира откланялся под благовидным предлогом, чтобы не испытывать терпение Ионы.

Ночью, пока бойцы ворочались в своих постелях, посол, сосредоточенный до предела, спустился в трюм. Акира всегда быстро принимал решения. Если он хочет увидеть Годар, другой возможности не представится. Подозрения пастырей будут расти, ему придется прийти на допрос, а метка на груди вряд ли настроит инквизиторов в его пользу. Черный город сделал и без того подозрительных служителей церкви совершенно нетерпимыми и взвинченными. Если его заподозрят в связи с лагерем еретиков и воющими башнями, то немедленно казнят. Уже казнили бы, если бы не симпатии Терновника, который пугал пастырей ненамного меньше проклятого города.

– К пленнице никому нельзя, даже вам, – недовольно посмотрел на Акиру насупленный боец. – Приказ пастыря Симона.

– Да, я понимаю. Она – ценный пленник…

Послу пришлось быть крайне проворным. Его мастерство и скорость значительно превышали возможности среднего бойца, но охранников было несколько, каждый мог поднять шум, поэтому Акира стремительно нанес несколько смертельных ударов, пользуясь неожиданностью. Вряд ли кто-то еще осмелится сюда войти, поэтому некоторый запас времени у посла был.

Ключ от камеры лег в ладонь. Совершив эти убийства, посол поставил себя вне закона, но он не испытывал колебаний. В словах пастыря Ионы уже слышался приговор, дело просто во времени исполнения. Акира слишком долго служил церкви, чтобы позволить себе иллюзии по поводу забывчивости или доброты пастырей. Но сначала нужно получить ответы – и он готов был войти к Кари, если это понадобится.

Еретичка сидела на соломе, ее руки и загорелые плечи были покрыты ожогами. Одежду с нее сорвали, вручив рубище из мешковины. Лишенные украшений и одежд, женщины теряли уверенность и становились сговорчивыми, но Кари не выглядела сломленной. Он видел незащищенные ключицы над грубым срезом мешка, короткие пряди волос на обнаженной опущенной шее.

– Ты пришел. – Кари подняла голову и улыбнулась, словно увидела старого друга.