Отступник

Когда мы попали в столицу, город трудно было узнать. По краям его опутали и сломали черные башни Иш-ва. Столица задыхалась в противоестественных объятиях обители мертвых. По ней носились алые псы. Улицы заполнялись призраками погибших. Деревья гнили. Раздавался монотонный гул башен. Молились юродивые. Грабили мародеры. Отчаянно, будто в последний раз, предлагали себя шлюхи. Инквизиторы хватали всех подряд, а потом шли в отдаленные кабаки, пытаясь понять, что происходит. Братья и сестры веры старались убежать от убитых ими жертв. Горожане богохульствовали, купцы опасливо собирали пожитки, которые тут же отбирали у них распоясавшиеся разбойники. Здесь горели костры самосуда и висели на столбах слуги-шуай, а поодаль благочестивые жители возносили хвалу Богу-отцу за испытания. Совет куда-то сбежал, рассказывали про захватившего власть короля-одержимого, который умеет подчинять чужую волю. Стержень Лурда сломался, но я не был рад это увидеть.

Прежде столица жила страхом наказания и помпезным блеском величия церкви. Каждый грех отмечался в небесной книге, так что все должны были соблюдать правила, чтобы их не покарал всеведущий Бог-отец. Но когда наказание перестает казаться неотвратимым, страх больше не сдерживает. И столица, в которую мы пробрались под покровом ночи, представляла собой место, где люди либо пребывали в ужасе и пытались не сойти с ума от того, что рушился их мир, либо наслаждались безнаказанностью перед лицом наступившего конца света.

– Проклятье! – Каин ударил кулаком о стену. – Что можно сделать за пару часов?

Мы опоздали. Казнь Кари была назначена на утро. Пока Каин бесился, Идори погрузился в себя, пытаясь восстановить равновесие. В царившем хаосе, да еще за оставшееся время, мы не могли ни с кем связаться, разве что стоило рискнуть засесть на крышах и попытаться застрелить палача, но для этого требовался меткий Раймонд. Идори был изнурен и не смог бы поджечь и мышь. Наши не слишком умело нарисованные портреты висели на каждом здании, растекаясь от капель тумана. И все-таки под ругань Каина и шелест слов Идори мне удалось подобраться значительно ближе, чем можно было мечтать.

Когда Кари вывели к помосту, окруженному толпой, я скорчился за трубой, скользя ногами по крыше, и пытался рассмотреть выражение ее лица. Недалеко от нас разместились стрелки, контролирующие подход к площади, поэтому приходилось сидеть беззвучно. Я достал револьвер. Долгое отсутствие сна делало происходящее похожим на кошмар. Черты лица слились в белое пятно, я не мог понять, что ощущает Кари, но поразительным образом почувствовал себя спокойнее.

– Почему здесь нет пастырей? – прошептал Каин, вглядываясь в толпу. – Надеюсь, Годар нашинковала сволочей.

Их действительно не было видно. Вернее, пастыри присутствовали, но лишь малоизвестные лица, рядовые. В ложе для знати сидел хорошо знакомый мне король, но остальные стулья пустовали. Странно, ведь публичное обезглавливание шлюхи Сеаны должно было стать нравоучительным спектаклем.

– Она потратила много сил, – пробормотал Идори. – Хотелось бы знать на что.

Каин ерзал, и я боялся, что он спрыгнет с крыши в самоубийственном порыве вытащить Кари. Все путешествие Каин был на взводе, и теперь глаза его ввалились, а руки до хруста стискивали оружие, пока неизвестный инквизитор зачитывал приговор. Список оказался таким длинным, что за время оглашения можно было ввести в столицу войска. Толпа жадно ждала казни, словно жертвоприношения, которое должно отменить Черный город. Башни выли. Мы же могли лишь бессильно наблюдать, не позволив Кари умереть в одиночестве.

– Давайте быстрее, черт бы вас подрал! – Ее голос звонко пронесся над площадью. – Я устала ждать.

– Зачем ты позволяешь делать это с собой? – прошептал я еле слышно.

Кари опустилась на колени, положив голову на плаху. Немыслимо было представить, как помертвеет тело, которое танцевало на берегу Сита, как она исчезнет навсегда, а теплые руки остынут. Каждая черта, даже раздражающая, вдруг стала драгоценной.

Мысли метались, словно бешеные, я пытался придумать выход, увидеть чудо, позволившее бы избежать смерти Кари. Мы с Каином были готовы на все, чтобы остановить ход событий, но они продолжали происходить, убивая что-то внутри с каждой секундой. Меня охватила горячка. Это было невыносимо, и я понял, почему Кари не хотела, чтобы мы шли вслед за ней. Стоило послушаться, но с этим знанием я тоже опоздал.

Горожане затихли, над площадью повисла напряженная тишина.

– К дьяволу! – Каин прицелился. – Я не позволю…

Он выстрелил, и пуля каким-то чудом врезалась в плечо палача, развернув его в сторону. Над Каином, делая его мишенью, зависло пороховое облачко. Он сиганул вбок, покатился по крыше, издавая оглушительный шум.

– Схватить еретиков! – прокричал Терновник, задирая голову и стараясь рассмотреть нас на крышах.