Отступник

Кшан привлек к себе Мрона и медленно пошагал с ним к Шепу.

Глава 25. Восемнадцатое июня. После полуночи. Кшан

Шеп стоял на коленях и гладил по голове лежащую женщину. С губ его слетали какие-то нежные, нелепые, беспомощные слова.

— Родная… Милая… Прости меня… — Шеп поднял голову и посмотрел на Кшана. — Да что ты стоишь?! Помоги, она же умирает!

Вглядевшись, Кшан почувствовал, что волосы встают у него дыбом. Как он мог не узнать сестру? И этих людей: толстого добряка с такими умелыми и осторожными руками и его светлоглазую молчаливую подругу… Как он вообще мог не понять, что происходит здесь, в прибрежной осоке?!

А Шеп уже лег на траву рядом с содрогающейся в судорогах Есой и крепко обнял ее. Сергей беспомощно оглянулся на Кшана и сказал:

— У меня с собой нет ничегошеньки… Я же ушел без инструментов. И я ничем не смог помочь ей…

— Ты не помог бы ей и с инструментами… Лешуха может родить только когда с ней лешие, — ответил Кшан, становясь на колени рядом. Он сделал это слишком неосторожно, поспешно, и боль заставила его согнуться пополам. Но рядом корчилась и еле слышно стонала сестра, и Кшан заставил себя не думать пока о своей ране. Ведь как бы не навредил он сам себе, справиться с его болью будет куда проще, чем спасти Есу.

Кшан уже не раз помогал лешухам при родах, и знал это дело прекрасно. Поэтому когда он бегло осмотрел сестру, он понял, что сочтены не только часы, но и минуты. Прежде всего, крови почти не было: так, только совсем немного. И это прежде всего говорило о непоправимо тяжелом положении. Еса всегда была сильной и здоровой, но каждой лешухе так нужны родные руки, причем с самых первых минут, а с ней вот уже несколько часов, наполненных жестокими муками, не было никого из своих. Что могли сделать эти добрые, но беспомощные люди?

Люди были очень напуганы и расстроены. Но даже знания собачьего врача были здесь совершенно ни к чему.

— Здесь была еще девочка, — вставила женщина. — Но она убежала искать вас и куда-то запропастилась.

— Кшан, вы можете что-нибудь сделать? — уточнил Сергей, с тревогой глядя на еле живую лешуху.

— Мы попробуем. Хотя… Поздно уже, — пробормотал Кшан. — Наверняка, у нее уже вся кровь внутри…

— Внутреннее кровоизлияние… — сказал Сергей. — Это ты прав, наверняка, так и есть. Схватки начались уже часов семь тому назад, и сейчас совсем ослабли. Она даже стонать уже перестала, только хрипит…

Кшан стряхнул с себя оцепенение и решительно наклонился к сестре.

Прощупав живот Есы, он ясно почувствовал, что ребенок жив. Он все еще просился в этот мир, не зная о том, что здесь творится. Несколько нажатий на важные чувствительные точки на теле, известные только лешим, и Еса зашевелилась, напряглась, в глазах появилось осознанное выражение…

— Шеп! — выдохнула она. — Где ты, Шеп?

Шеп полулежал рядом с женой, гладил ее, пытаясь дать ей понять, что они вместе. И измученная лешуха, наконец, осознала это, потянулась к Шепу.

— Родная, постарайся, пожалуйста! — взмолился Шеп. — Наш малыш хочет жить, Еса! Спаси его…

— Мне больно, Шеп… — простонала Еса, стискивая руку мужа.

Кшан сосредоточенно продолжал массаж. Но нужные точки на теле сестры почему-то так плохо реагировали на старания лешака. Время от времени он проверял состояние Есы и находил слишком мало утешительного. Схватки немного участились и стали заметно сильнее. Но Еса только хрипела, извиваясь по осоке. Шеп тоже очень старался облегчить жене боль, но у него, скорее всего, уже ничего не получалось. Было уже слишком поздно…

Кшан ни за что не бросил бы своих пусть даже бесплодных уже попыток помочь, но что-то словно надломилось и обрушилось внутри Есы. Она в последний раз напряглась, выгнув спину и опираясь затылком о землю, и вдруг упала без сил.

Кшан схватил сестру за руку: пульса не было.

— Шеп, она умерла! — произнес он.

Но Шеп, обнимавший жену, и без его слов все давно понял. Он поднялся с земли и положил руку на живот Есы, поглаживая. Кшан поспешно опустил свою ладонь на руку друга. Ребенок, тоже обессилевший в этих бессмысленных попытках выбраться на свет, слабо шевельнулся внутри.

Кшан видел, что Шеп вот-вот сломается совсем. Все это было уже слишком. Такого не перенести даже Шепу, каким бы сильным он ни был.

— Ребята, ребенок-то может быть еще живым! — сказал в наступившей тишине человек. — Сделайте же что-нибудь!

— Что? — удивился Кшан.

— Если бы у меня был хотя бы даже не скальпель, а простой нож! — вскричал толстяк. — Я бы не спрашивал „что“!! Вы представляете, что такое кесарево сечение?!

Шеп вдруг с надеждой вскинул голову и посмотрел на человека. И Сергей возбужденно взмахнул руками:

— У тебя минута, не больше… Шеп, ты понял?