Отступник

— Епископ Бек, подготовьте ответ, который эти люди повезут завтра с собой в Рим. В нем вы приведете убедительные доводы в защиту политики, проводимой мной в Шотландии, и объясните его святейшеству, что я должен покарать людей, присягнувших мне на верность, но осмелившихся восстать против меня. Я посадил на трон Джона Баллиола, и он принес мне вассальную присягу, признав во мне своего сюзерена. Война началась из-за того, что он нарушил клятву и заключил военный союз с Францией. — Эдуард вперил тяжелый взгляд в Винчелси. — Я заставлю Шотландию склониться передо мной, ваше преосвященство, и покараю любого предателя, который осмелится противостоять моей воле, даже если мне придется пожертвовать ради этого своей жизнью.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лох-Луох, Ирландия

1301 год

Роберт вышел на поляну первым, опередив остальных на несколько шагов, сжимая в руке посох. Пока они плыли по озеру, небо посерело, но под сенью дубов и рябин по-прежнему было еще темно.

Александр Сетон резко вскинул голову, когда из-за кустов появился Роберт. Лежавшая рядом с ним Уатача оторвала голову от передних лап и тихонько заскулила при виде хозяина.

— Вы нашли его? — Александр встал, чтобы поприветствовать Роберта, и взгляд рыцаря метнулся к завернутому в ткань предмету в его руках.

Не обращая внимания на Уатачу, которая подбежала к нему и ткнулась носом в ладонь, Роберт махнул Несу и остальным оруженосцам, разбившим на поляне временный лагерь. Они уже успели развесить на деревьях одеяла и накидки, чтобы проветрить их, и разожгли небольшой костер, дым от которого путался в ветвях.

— Собирайтесь. Мы уезжаем.

Оруженосцы поспешно бросились выполнять приказание, собирая снаряжение и мешки с провизией, а Александр схватил Роберта за руку:

— Что случилось?

— Он слышал собачий лай, — пояснил Эдвард, забрасывая на плечо обитый железными полосами щит.

Роберт метнул на Эдварда раздраженный взгляд, когда Нес вручил ему поводья Флита.

— Ты тоже слышал его, братишка.

— Скорее всего, это была собака какого-нибудь фермера. Вчера мы проехали мимо нескольких фермерских домов.

— Последний из них остался на много миль позади, — возразил Роберт. — А эта гончая лаяла совсем близко.

К ним присоединился Томас. В сыром утреннем воздухе его светлые волосы прилипли ко лбу.

— А мы ничего не слышали. — Он кивнул на Уатачу и еще трех гончих. — Собаки наверняка предупредили бы нас, верно?

Роберт обвел взглядом их лица, на которых отражались смешанные чувства — пренебрежение и тревога. Немного помолчав, он покачал головой.

— Вы правы, скорее всего, поводов для беспокойства и впрямь нет, но я не хочу задерживаться здесь дольше необходимого. Нам предстоит проделать долгий путь с ценным грузом.

Сунув ногу в стремя, Роберт взлетел в седло. Передвинув поудобнее изукрашенные золотом ножны, он ослабил ремень и сунул за пояс посох, так что тот оказался рядом с мечом. Он улыбнулся про себя, испытывая чувство мрачного удовлетворения. Вернувшись в Англию, он предложит его Эдуарду в обмен на Камень Судьбы, который теперь был вмурован в трон для коронаций в Вестминстерском аббатстве, став очередным символом верховной власти Эдуарда; осознание вины тяжким грузом давило ему на плечи. А что, если король откажется? Что ж, тогда Роберт оставит последнюю реликвию у себя, а Эдуард превратится в неудачника в глазах своих верных последователей.

Нес затянул подпругу, привязал Уатачу к крупперу, [16]и Роберт пустил коня шагом к краю поляны. Остальные последовали за ним. Монахи ехали на крепких и выносливых иноходцах, оруженосцы — на обычных верховых скакунах, ведя в поводу вьючных лошадок. Его братья и Сетон передвигались на быстроногих боевых жеребцах. Они вместе покинули поляну, и лишь дымок от костра за их спинами напоминал о том, что совсем недавно здесь был разбит лагерь.

Они ехали по бездорожью, медленно пробираясь меж деревьев. Вскоре в серых предрассветных сумерках Роберт обнаружил глубокие следы копыт, оставленные давеча их лошадьми. Удовлетворенный тем, что они едут в нужном направлении, он отпустил поводья, предоставив Флиту самому выбирать дорогу по болотистой почве. Местность постепенно повышалась, и вскоре озеро осталось позади. Зеркальную гладь его нарушал лишь едва видимый издалека остров Айбрасенс. Но не проехали они и мили, как Уатача глухо заворчала.

Роберт оглянулся. Гончая рвалась с поводка, прижав уши к голове. Натянув поводья, он остановил Флита и свистнул, но Уатача не обратила на него внимания. Собака неотрывно смотрела на высокий гребень слева от них, на который, постепенно редея, взбегали деревья.

— Кого она учуяла? — спросил Кормак, поворачиваясь в седле. — Кролика?

И вдруг Уатача прыгнула вперед с такой силой, что едва не порвала сворку. В это же мгновение хрипло и отрывисто залаяли остальные гончие, глядя на гряду. По спине Роберта пробежал холодок. В воздухе повеяло опасностью.

— Ко мне! — крикнул он, выхватывая меч из ножен.