Отступник

–  Все они, – Гаврилыч грозно оглядел собрание, – все они клятвопреступники, казнокрады и предатели. Во времена Петра Первого обладателей таких чудесных качеств называли просто ворами и сажали на кол. Я могу легко поступить так с половиной из них… Лучше бы со всеми, но тогда работать не с кем будет. Да… Так вот – все они такие, как я сказал. Я – не лучше их всех, а может, еще и хуже. Но сажать на кол их нужно не за то, что они делают, а за то, что они передо мной корчат из себя целок!

На последнем слове он резко повысил голос, и над столом пролетели несколько мелких капель слюны. Его лицо на секунду обрело то, другое, выражение, и перед Михайловым снова показался жестокий главарь, который может собственноручно перерезать глотку неугодному подчиненному.

Но Гаврилыч тут же вернулся в образ немощного сварливого старикана и, озабоченно оглядев стол, сказал:

–  Тэк-с… Что у нас тут имеется? Холодец… Не в службу, а в дружбу, передай мне тарелку, Александр Николаич.

Михайлов с достоинством передал Гаврилычу холодец и уже по собственной инициативе спросил:

–  Водочки?

–  А как же! – Гаврилыч энергично потер сухие ладони. – Всеобязательно!

Михайлов налил ему и водочки.

Выпив и закусив в полной тишине, Гаврилыч слегка отодвинулся от стола и, посмотрев на Михайлова, объявил:

–  Позвольте представить вам еще одного, нового члена нашего прелестного сообщества, – в голосе Гаврилыча прозвучал откровенный сарказм, – прошу любить и жаловать – депутат Государственной думы, только что назначенный председатель Комитета по природным ресурсам и землепользованию Михайлов Александр Николаевич. Депутат, кстати сказать, от Томска. Он и раньше неоднократно помогал нам. Он и его региональная администрация. И теперь не заграница нам поможет, а Сибирь, которой наша Россия приросла и прирастать будет. Мы с вами в прошлый раз о кандидатуре премьера не договорились? Ну так вот вам кандидатура. Обсуждению не подлежит.

Михайлов не был готов к такому, хотя и невероятно благоприятному, но весьма неожиданному повороту. Прелестное сообщество – тем более.

Вокруг стола пронесся легкий шорох, и, осмотревшись, Михайлов увидел, что на лицах сидевших вокруг стола людей отразились самые разнообразные чувства – от зависти и ненависти до подобострастия и желания понравиться.

Он, все еще не веря своим ушам, слегка наклонил голову, как бы с готовностью подчиняясь решению старшего, а Гаврилыч сказал:

–  Познакомитесь потом, а сейчас…

Он взглянул на растерявшегося Михайлова и, хлопнув его по колену, воскликнул: