Отступник

— Здесь много ядовитых трав, — продолжал колдун, как будто не слышал вопроса. — Взять хоть вот эту. — Костлявый палец указал на стебель, который карабкался вверх по шершавому стволу, — Ее соком кушиты смазывают наконечники стрел. Яд убивает мгновенно. Забавно, что капля его, разведенная в изрядном количестве воды, способна исцелять. Зло идет во благо. Воистину граница между ними очень зыбка. В моем саду есть еще одно такое диво — дерево Иштар. Пойдем, я покажу его.

Киммериец последовал за тендером, мысленно проклиная жару и празднословов, которым не лень таскаться под палящими лучами ради ядовитой дряни. Но, увидев деревце, пламенеющее цветами, Конан оживился:

— Вчера я видел много таких.

— Тебя занесло в Ущелье Сладкой Смерти? Надеюсь, ты недолго в нем оставался?

— Почему… Я даже вздремнул там.

— И унес оттуда ноги? Наверное, сам Владыка Могильных Курганов радеет о тебе. Дерево Иштар — так назвали его шемиты — навевает сладострастные грезы, от которых уже не пробуждаются. А листья его — смертная отрава. Однако из них можно приготовить снадобье, от которого стихает мучительное колотье в сердце. Ты был на волосок от гибели.

Симплициус повернул к дому.

— Так где же ты пропадал? — спросил Конан, нагоняя его.

— Меня обеспокоили твои рассказы о волосатых чудовищах. Я прихватил стражей и наведался в лес.

— И что же?

— Ты был прав. Мы поймали это создание, и я нашел ему полезное применение.

— Какое?

— Увидишь позже.

Ближе к вечеру слуга проводил Конана в мастерскую. Киммериец с интересом поглядывал по сторонам. Его отец занимался кузнечным делом, и многое из того, что увидел варвар, было ему знакомо: горн, наковальня, глиняный тигель для выплавки стали, обожженные спекшиеся куски руды. Всю черную работу выполняли слуги. Они дробили руду в каменных ступах, засыпали ее послойно с порошком древесного угля в тигель, вдували воздух кожаными мехами через тростниковые трубки, вмурованные у основания печи, перетаскивали раскаленные отливки и махали молотами. Симплициус священнодействовал. Гандер бросал в расплав какие-то порошки, шептал заклинания, чертил в воздухе загадочные знаки.

Конан переминался с ноги на ногу, недоумевая, зачем он тут торчит.

Один из подмастерьев подошел к хозяину и сказал что-то, но слова его потонули в грохоте.

— Эгиль, пора! Ведите! — крикнул Симплициус.

В дверях показались молчаливые рослые стражи, обычно ходившие по пятам за гандером. Они тащили косматую тварь, которая лязгала зубами, норовя укусить, злобно рычала и извивалась всем телом.

Подмастерье ухватил щипцами разогретый до белого каления клинок и поднес магу. Симплициус взялся за рукоятку голой ладонью и вогнал лезвие в живот чудовища. От страшного рева, казалось, падут стены. Гандер вырвал раскаленное стальное жало из тела зверочеловека и снова погрузил меч в содрогающуюся плоть. Ноздри колдуна бешено раздувались, глаза почернели от наплыва темной страсти, язык плотоядно облизывал губы. Конан прорычал ругательство и вышел вон из кузницы. Но его преследовали по пятам стоны и тошнотворный запах паленого мяса. Кто-то выбежал следом за варваром.

— Куда же ты? — окликнул чародей.

Киммериец оглянулся и смерил Симплициуса тяжелым взглядом. Прямо на глазах обугленное мясо на ладони колдуна отпадало кусками, как кора с дерева, а из-под него проступала глянцевитая младенчески-розовая кожа.

— Решил припугнуть меня? — спросил Конан. Он произнес эти слова негромко, с нарочитой медлительностью, но в них ощущалась свинцовая тяжесть.

— И не думал! — всплеснул руками гандер, но взгляд его говорил иное. — Я должен был разделаться со зверем. Он покалечил моего слугу и мог натворить еще немало бед.

— Но не заслуживал пыток.

— И кто мне это говорит? — Зрачки чародея буравили темное от гнева лицо Конана. — Можно подумать, ты добываешь себе пропитание игрой на лютне. Человек, именем которого пугают детей, решил преподать урок милосердия!

— Ты знаешь, кто я такой? — Варвар не смог скрыть изумления.

— Морской разбойник, — отрубил Симплициус— Пират, перед которым дрожит все Черное Побережье. Кровавая слава опережает тебя.

— Пусть так, — признал киммериец бесстрастно и добавил с брезгливой гримасой: — Зато я убиваю в честном поединке.

— Какая разница? — отмахнулся Симплициус— Конец один.

— Ты собираешься выдать меня?

— Зачем? Мне нет дела до того, что творится за пределами острова. Но здесь, — в голосе гандера появился металл, — здесь все должны подчиняться мне. Хочешь убраться восвояси и отыскать свою красотку — не лезь в мои дела.

— Ты и о Белит знаешь? — Киммериец встревожился.