Отступник

Карл стоял в дверном проеме. Его глаза были затуманены, а лицо небрито, но, по крайней мере, он был одет во что-то похожее на чистую майку и джинсы. Я видела его и в состоянии похуже. Он покосился на меня, держась за дверной косяк, вероятно, чтобы не упасть. Он был пьян. Не такой уж большой сюрприз.

Он несколько раз моргнул, а затем, казалось, впервые по-настоящему узнал меня.

- Тесса, это ты? - Слова были слегка невнятными, но, по крайней мере, они были понятны.

- Да, это я. Мне нужно поговорить с тобой, Карл, - сказала я.

Взгляд Карла метнулся к Девону, который стоял так близко ко мне, что наши руки соприкасались.

Слышать свое имя из уст Карла было странно. Когда я жила с ним и моей матерью, я только когда-либо слышала, как он выкрикивал это с презрением или гневом. Теперь его голос звучал почти… рад меня видеть. Почти ностальгический. Возможно, годы алкоголя и одиночества, наконец, взяли свое.

Карл отступил назад, чтобы дать нам возможность войти, все еще держась за дверь. Он нетвердо держался на ногах, но сумел сохранить равновесие.

- Войдите.

Мы вошли, и Карл закрыл за нами дверь. Острый запах пива стал еще сильнее теперь, когда подача свежего воздуха снаружи была прекращена.

- Как насчет того, чтобы я приготовила кофе?- Я сказала.

Я хотела, чтобы Карл был как можно более трезвым, когда мы будем разговаривать.

- Конечно, - сказал Карл. - Чувствуйте себя как дома. Я собираюсь помыться наверху. Почему бы тебе не пойти в гостиную?

Ухватившись за перила, он поднялся по лестнице. Он никогда не был так вежлив со мной.

Тяжесть поселилась у меня в животе, когда я вошла в кухню и включила свет. Раковина была заставлена тарелками с остатками еды, покрытыми коркой. Мусор был навален в мусорное ведро, готовое к вывозу на улицу, все было так, как я это помнила. Воспоминание о моем последнем дне в этом доме вспыхнуло в моей голове.

Туманно-белый. Стекло запотело; мое теплое дыхание разъедало блеск инея. Негнущимися пальцами я протерла помутневшее стекло. Мягкий свет уличного фонаря проникал в мою комнату. Он отбрасывал тусклый свет на голые стены и грязный ковер.

Снаружи две фигуры исчезли в тени. Желто-белое сияние схватило их, но они были окутаны тьмой. Холод царапал мои щеки и нос. Я напрягла зрение, но две фигуры оставались неясными очертаниями.

Легкий ветерок кружил снежинки по улице, мимо переполненных мусорных баков, трехколесного автомобиля, на котором никто не ездил уже несколько месяцев, и тележки для покупок, которую миссис Кросс из дома напротив украла у Target несколько дней назад. Мой взгляд метнулся обратно к тому месту, где стояли две фигуры, но они исчезли.

Я подтянула ноги кверху, подальше от холодного обогревателя, и прижала их к груди. Если бы Карл не потратил все наши деньги на выпивку, здесь было бы тепло.

Крики, слова, слишком искаженные и невнятные, чтобы их можно было разобрать, доносились сквозь тонкие стены в мою комнату.

Мне снова стало холодно. Мамин пронзительный ответ Карлу даже не был внятным. Я оттолкнулась от своего холодного насеста, и мои босые ноги приземлились на старый ковер с его вездесущим запахом плесени. Что-то липкое прижалось к стопе, но я не потрудилась проверить, что это было. Вероятно, пиво, которое Карл пролил, когда несколько дней назад, спотыкаясь, вошел в мою комнату вместо ванной.

Крики еще не прекратились.