Отступник

Интересно, кто были эти воины? Ни к одному из известных кланов они не принадлежали. Да и экипировка, имеющаяся при них, не походила ни на одну из имеющихся в Пустоши. Разве что сендеры, да и те уж больно какие-то навороченные.

– Убью! – Проревел Шаман, кидаясь на невысокого бойца в шлеме. Это он приказал нам не двигаться.

Боец, долго не думая, вскинул автомат и дал короткую очередь по ногам кочевника. Пули разнесли колено и прошили насквозь бедро. Шаман заорал и рухнул, вопя и катаясь по полу. Из разорванных ран хлынула кровь. Пол под ним вмиг стал черным. Шаман перевернулся на живот и, упираясь острыми клинками ножей, принялся ползти. За ним потянулась кровавая полоса. Боец размеренными шагами догнал кочевника. Тяжелый носок сапога, покрытый металлической пластинкой, врезался в бок кочевника, того сложило пополам. Он зарычал не хуже обезумевшего и, неуклюже развернувшись, попытался вонзить нож в голенище бойцовского сапога. Удар. Нож отлетел в сторону, со звоном брякнувшись о пол. Второй удар. На лице кочевника распустился кровавый бутон.

– Зара! – Послышался знакомый голос. – Оставь его. Нам надо найти антидот, а иначе все наши потуги будут напрасны!

Голос был определено знаком. Я готов поклясться, что слышал его! Только вот где?

Невысокий боец, что мгновение назад разобрался с Шаманом, повернулся в мою сторону и не спеша стянул шлем. На его плечи, покрытые пластиковыми наплечниками, упали локоны черных, почти смоляных волос. Шлем полез выше, и вскоре моему взору предстало миленькое смуглое личико с огромными карими глазами. Девушка мило улыбнулась. Я растеряно посмотрел на нее. Теперь стало понятно, кто это! Эта та самая девица из табора старика Годявира! А голос принадлежал барону-аналитику!

– Вайда! Позволь мне лишить этого шакала жизни. Он ее не достоин. – Улыбки и след простыл. В глазах Зары запылали огоньки ненависти и гнева. Но при этом всем, злилась она уж очень мило. А я-то думал, что она хрупкая девица.

Уголки губ поползли вверх, растягивая мои губы в подобие улыбки. Скорее всего, я выглядел полным кретином. Но продолжал скалиться в жалкой гримасе. Потом меня осенило:

– Гожо, он под платформой. Ему нужна помощь!

От отряда отделились две фигуры, быстро направились к деревянной платформе, обойдя ее, принялись вытаскивать цыгана.

– Парни, сделайте все, чтобы здоровяк остался жить! – Уже по-старчески, словно убаюкивая, сказал Годявир, стягивая с себя шлем. – Ну, здравствуй, Тулл! Не ожидал увидеть?

Глава 27. Гипноз и внушение

В коридоре до одури пахло гнилью и тленом расстрелянных, разбросанных взрывами, посеченных осколками, передавленных и разорванных тел. Стены, пол и даже потолок были покрыты черными разводами и бесконечными пятнами. Мы ступали по внутренностям, которые противно чавкали под подошвами. Картина была неприятной. Особенно ужасало осознание того, что те, кто сегодня сложил здесь свои головы, не были виноваты в том, что стали оружием в руках сумасшедшего, заигравшегося в божество садиста.

Жажда власти – очень коварная штука. Тем более, что власть имеет двоякое понятие. Она дарует тебе своду, возвышает на пьедестал, водружает на голову венок из оливковых ветвей. Но при этом прячет за своим надменным смехом оскал желтых клыков. Она ведет тебя, и ты не понимаешь, что в один прекрасный момент переступаешь за грань, за точку не возврата. Взваливает на тебя непомерную ношу, которая в результате погребает тебя под многотонной плитой. И ей это известно. Она потирает руки, когда ты сломаешься, спечешься, потом находит себе новую игрушку и вдоволь забавляется ей. И таких множество – жаждущих стать у власти, руководить и вершить судьбы.

Перед глазами предстал обезумевший взгляд Шамана. Он не мог осознать, что весь его план рухнул, а вместо возвышения и причисления к ликам святых, он получил никчемное, необратимое падение.

Бойцы Годявира, под зычные команды Зары, перешли к пытке. Шаман словно побывал в мясорубке. Бойцы с лихвой оторвались, забивая его прикладами. Тело превратилось в тряпичную куклу. Его долго пытали, но он так и не проронил ни слова. Кто-то из команды барона нашел блестящий кейс – задача была выполнена! А молчаливый Шаман был брошен в подземелье на верную смерть. Он согласился принять ее такой, какая она есть – мучительная и страшная. Он знал, что это его участь.

Всю дорогу с лица Годявира не сходила нескрываемая радость. Ведь он нес кейс, в котором хранился антидот.

Бойцы, шедшие перед нами, несли на куске брезента Гожо. Рука с продетым крюком между локтевой и лучевой костью предплечья свисла, едва касаясь пола. Рана почти не кровоточила – помогла змеиная мазь. Ему вкололи какие-то препараты, и здоровяк мирно уснул. Страдания от мучительной боли на время прекратились. Слава Создателю, что он жив. Правда, как выразился один из бойцов:

– Шансов у парня немного. Я вообще удивлен, как он еще дышит. Нужна срочная госпитализация и оказание самой квалифицированной медицинской помощи.

А вот Циркону не повезло – проклятая кислота убила его.