Отступник

Стараясь не шуметь, я поднялся с лежанки и направился к столу, на котором разместился глиняный кувшин с арбузным вином. Не заметив маленькой кружечки, я припал к его горловине и жадно поглотил живительную влагу. Вино было игривым, хмельным. Оно стекало по усам, терялось в пышной бороде и маленькими каплями падало на пол. Утолив жажду, я отпустил кувшин из своих объятий. В голове едва уловимо шумело. Смахнув ладонью с бороды остатки вина, я понял, что до сих пор на мне, кроме набедренной повязки, ничего нет. Блуждающий по комнате взгляд остановился на аккуратно сложенной стопке вещей, скромно притаившейся на скамье.

Так, что тут у нас? Светлая, просторная рубаха, штаны из мешковины, широкий пояс из кожи маниса. Ну прям цыган, мутант побери! А вот и мой жилет из панцирных пластин с заметной вмятиной в области груди. Спасибо тебе, братец, спас от костлявых рук старушки! Тут же перевязь с пустыми ножнами и петельками для пуль и сапоги, начищенные до блеска гуталином.

Вот Годявир, ай да барон! Удружил, чего же еще сказать! Другой кто бросил бы мое бренное тело там, на растерзание падальщикам, и думать бы не стал.

Я потянулся к вещам и застыл. Только сейчас я заметил, что моя кибернетическая рука исправно функционирует. Нет подтеков масла, перебитых гидравлических трубок, все провода соединены и аккуратно обмотаны изолирующей лентой. Сервоприводы работают исправно. Искривленная титановая кость почти выпрямлена, была видна лишь небольшая вмятина. Но в целом от той капризно визжащей, отказывающейся выполнять команды и прошитой арбалетным болтом, руки не осталось и следа.

Облачившись в одеяния, нацепив широкий пояс, я с умилением на лице запрыгнул в удобные сапоги. Как ни странно, и одежда и обувь были мне в пору. Настроение заметно улучшилось. Тем более что игривое вино сделало свое дело, поигрывая легким хмелем в голове.

«Бахти» продолжал свой мерный путь, вышагивая раз за разом. Мы двигались к Мосту.

Как ни странно, было тихо, ведь на улице ночь, и жители, если таковые имелись, уже спали. Не воспользоваться этой тишиной для исследования ходячего дома было бы глупо.

«Бахти», он же «счастливец», представлял собой трубу, разделенную на три отсека, разные по размерам и назначениям.

Отсек управления являл собой небольшую рубку, в которой были механизмы управления, всевозможные рычаги, тумблера и приборы. В огромном кресле, держась обеими руками за рычаги, сидел рослый детина в кожаном шлеме и с натянутыми на глаза очками. Он пристально всматривался в обзорное лобовое стекло, по которому то и дело елозил неуспевающий за падающими потоками дождя дворник. Здоровяк, не проронив ни слова, оглянулся, посмотрел на меня и, скривившись в гримасе, которая означала улыбку, кивнул головой. На этом его интерес ко мне пропал, и он снова вперился, чуть ли не касаясь очками лобового стекла.

Жилой отсек делился на четыре комнаты, три спальни и одну кухню.

А вот теплица, компактная комнатка, стены и потолок которой были из стекла, порадовала изобилием всевозможных растений и овощей. Тут по натянутым к потолку нитям вились стебли арбузов, в маленьких грядках росли грибы, стройными рядами перьев, красовались лук и чеснок, в горшочках рос кактус с небольшими побегами. И лихо же они тут все обустроили! Прямо передо мной стоял небольшой резервуар с водой, которая стекала с тянувшегося от потолка раструба. Сам потолок из стекла напоминал воронку конусом вниз. Дождевая вода собиралась на ее поверхности и по раструбу стекала в резервуар. После, под своим давлением подавалась в двух направлениях. По одному уходила пластиковая труба, тянущаяся к грядкам и, заканчивалась небольшим набалдашником с вентилем; вторая отправлялась в сеть барьерных фильтров, очищалась и уже в чистом виде наполняла огромный пластиковый бутыль. Вот такая вот система индивидуального водоснабжения. Да тут можно сезонами жить, не выбираясь наружу!

Мое внимание привлек люк, вмонтированный в пол теплицы. Открыв его, я от удивления присвистнул. Без лишних промедлений, спустился по узкой лесенке вниз. Там в полумраке, освещаемый лишь прикрепленными по углам плафонами, притаился один, неглубокий, но в полнее вместительный отсек, проходящий под всеми перечисленными отсеками. Моторный отсек, сердце ходячего дома. То, что приводит его в движение.