Отступник

Тело лихорадочно трясло, и остановить эту тряску было невозможно. Съежившись, я принялся растирать ладонями плечи и бедра, подпрыгивая на месте. Потом, немного отдышавшись, с превеликой нагрузкой переставляя тяжелые непослушные ноги, стал ползти вдоль крутого склона, выискивая в этой непреступной стене хоть малейшую прореху. Как назло, прорех негде не было. Стена представляла собой одну сплошную громаду из глинистой почвы с вкрапленными в нее каменными глыбами.

Воды было по колено, поэтому каждый шаг становился настоящим испытанием. Главное – не упасть, не потерять сознание. Не хватало так глупо погибнуть, нахлебавшись мазутной водицы.

Дрожь усилилась. Боль во всем теле стала привычной и почти неощутимой. Мое тело замерзало в холодной воде. Стук сердца почти не ощущался. Я задыхался, то и дело глубоко вдыхая пропитанный гарью воздух. Ноги отказывались держать, каждый мускул ныл. За эти дни я с лихвой перебрал моральный и физический лимит своего тела. Уж слишком много испытаний на прочность выпало за последнее время.

– О, Создатель, как хочется спать!

Перед глазами все поплыло. Я выставил руку и уперся в одну из торчавших каменных глыб. Внимание потупилось, а сознание растворялось в пенящейся у ног воде. Вляпавшись спиной в отвесную стену проклятого берега, я потихоньку сползал, погружаясь в черную муть…

… Изнуряющая жара.

Разлепить отекшие веки не удалось, их будто склеили. С трудом и тихим всхлипом пересилив обжигающую боль, мне все же удалось раскрыть глаза. Взгляд отрешенно уставился в прозрачную синеву неба. Синеву? Ведь была же ночь!

Липкий пот покрывал все тело мелкими бусинками. Грудная клетка вздымалась вверх и отпускалась вниз в такт тяжелого дыхания.

– Где я? И почему так муторно? – Вырвалось почти беззвучно из нутра.

Я лежал в клочковатой, покрытой слоем пыли траве, образующей маленький островок растительности на теле испещренной трещинами и рытвинами рыжей земли. Высоко в безоблачном небе жарило яркое солнце, отчего нагретый воздух над землей заметно подрагивал. Надо мной назойливо жужжал рой мух, поочередно норовя приземлиться на лицо и заползти в ноздрю. Некоторые слишком обнаглевшие мушки сновали по высохшим и потрескавшимся губам. Пришлось шумно фыркнуть. Невольно скрутило желудок в спазме, за ним последовал рвотный рефлекс. Я перевалился на бок, сотрясаясь в громком кашле. Сплюнув вязкую, противную слюну, кое-как вытер ладонью подбородок. Движения давались с трудом. Боль тысячами острых игл пронзала мышцы. Стиснув зубы, я прикрыл припухшие веки. По щеке одиноко скатилась слеза, а в груди защемило.

Я потихоньку, стараясь не совершать резких движений, приподнялся на мослы, огляделся. Кроме бескрайней степи и колышущегося воздуха, ничего не было.

Как же хочется пить! Я ощупал себя всего, но так и не наткнулся на фляжку или еще что-то похожее. Даже ржавого ножа, нет, не говоря уже о провизии. Отлично, просто отлично!

Где я, мутант побери? В какую дыру в этом Создателем забытом мире меня забросило?

Рев двигателя вернул меня в реальность. Реальность ли? Плюясь сизым выхлопом и монотонно подвывая на большой скорости, оставляя за собой жирный след клубящейся пыли, в мою сторону направлялся сендер. Сендер?! Я не поверил своим глазам, старался лишний раз не моргнуть. В душе посилились нотки сомнения: ни мираж ли это? Приподнявшись, я взметнул вверх конечности и стал размахивать ими. Из раскрытого рта, вместо крика, вырвался скрипучий хрип.

Сендер направлялся ко мне. Его подкидывало на буераках, но надежные амортизаторы справлялись с нагрузкой, и машина, не сбавляя скорости, подкатила вплотную. В голове промелькнула мысль, что сейчас сендер на всем ходу, не сбавляя оборотов, налетит на меня, наедет крупным протектором, оставив после лишь раздавленное тело.

Протяжно пискнули тормоза, и на уровне глаз, всего-то на вытянутую руку от меня, появился крепкий, сваренный из толстых труб бампер. Со скрипом кто-то выбрался из-за руля. На испещренную трещинами землю спрыгнул рослый человек. Шагал он грузно и как-то неуверенно, словно его пошатывало от изрядной доли выпитого алкоголя. Я потянулся к поясу. Рука машинально пошарила по бедру, и не найдя оружия замерла в нерешительности. Диск солнца спрятался за широкоплечей фигурой, нависшей надо мной в чудаковатой шляпе.

Что-то в нем показалось мне знакомым.

Ноздри щекотал до боли знакомый запах. От незнакомца веяло смертью. Я хорошо помнил этот запах, некогда стоящий над всей Пустошью. Самый стойкий из всей коллекции запахов последних времен. Черных, страшных времен. Сладкий запах тлена.

По спине проскочил холодок. Я невольно поежился. В том, что передо мной стоит мертвый человек, я не сомневался.

Вонь гниющей плоти. Если бы в желудке что-то имелось, меня бы сейчас вырвало прямо на разлохмаченные до дыр сапоги незнакомца. Но, как говорится, пронесло. Откашлявшись, я попытался разглядеть мертвеца.

По загривку снова проскочил холодок.