Отступник

Несколько раз Павел порывался уйти. «Нет здесь никого!» — твердил он сам себе, но что-то удерживало его. «Может, этот Ведьмин компас указывает не на живых колдунов, а на мертвых?» На всякий случай Павел отодрал зубами заусеницу на одном из пальцев, капнул на иглу свежей крови. Вдруг сила прежней капли крови исчерпала себя и компас барахлит? Однако результат оказался тот же. В какую бы сторону он ни шел, игла неизменно указывала на склеп, а стоило внести ее внутрь, начинала безумно вращаться, то закручивая, то раскручивая нить, не находя цели.

Павел уже собрался уходить, так и не разобравшись, почему компас так себя ведет, когда из склепа неожиданно вышел человек. Но Павел же был внутри минуту назад! Там никого не было. Окна-щели выглядели слишком узкими, чтобы через них мог протиснуться человек. Да и зачем кому-то проделывать такой фокус? И тем не менее из склепа вышел незнакомец и направился к выходу с кладбища такой уверенной походкой, словно всю жизнь только и делал, что ходил этой дорогой. Павел собрался было пойти за ним, но передумал. Выждав, пока человек отойдет достаточно далеко, он обратился к компасу. Тот указывал теперь не на склеп, а в ту сторону, куда ушел незнакомец. Значит, компас работал! Решив, что он наконец нашел того, кого искал, Павел бросился следом.

* * *

Может быть, у вас сложилось впечатление, что служащие Искусству объединены по типу какой-то организации, куда принимают Посвященных, совершивших паломничество к Колодцу? Вовсе нет. Отношения людей и Древних, скорее, напоминают общение людей с очень могущественными покровителями, посланцы которых — можно назвать их демонами, хотя об их природе сложно судить — постепенно входя в вашу жизнь, становятся ее неотъемлемой частью.

Они дают что-то вам, а вы им. Они приносят вам колдовские книги, вроде «Книги Эбони», «Некрономикона» или «Книги городов»; спасают от опасностей повседневной жизни; дают богатство; обеспечивают долголетием, красотой и так далее. Взамен люди выполняют их скромные просьбы, платя за услуги артефактами человеческой культуры — вещами, находящимися на грани миров, существующими по большей части здесь и частично в мире Древних — черной обители Йог-Согота. Кроме того, все служащие, обитатели Колодца, несут в себе семя Смерти. Для богов Колодца не существует того, что люди называют нормами морали и нравственности. Ощущения страха и боли для них столь же сладостны, как чувства сытости или полового удовлетворения. Требуя от Посвященных экстракты человеческих чувств — лакомства для себя, — они кормят пришедших к Колодцу паломников человеческим мясом не из-за излишней кровожадности, а лишь потому, что так проще и быстрее продвинуть человека по лестнице Искусства. Человек, попавший к обитателям Колодца в качестве жертвы, полностью идет в переработку, ведь каждая частичка его тела содержит частичку его души, а какой деликатес может сравниться с душой человека?

И Викториан, как и многие, занимался торговлей эмоциями и человеческим мясом. Торговля людьми — одно из требований Зеленого Лика, и из-за несложившихся отношений с женой эта торговля порой приносила Викториану минуты блаженства. Запечатанные хрустальные шары с эмоциями тоже часто служили товаром наравне с юношами и девушками (демоны предпочитали кормить паломников молодым мясом).

В те дни, когда Жаждущий с помощью Ведьминого компаса нашел Викториана, у Колдуна в подземной обители жило «мясо»…

* * *

За две недели до того, как я вручил Жаждущему Ведьмин компас, в обители Колдуна появился гость. Высокий, сутулый, с длинными прядями седых волос и прекрасным, но словно неживым, лишенным всякого выражения лицом. Он шагнул из разорванной пентаграммы и, раздвинув сухие травы, свисающие с потолка кладовой, вышел в кабинет Колдуна.

Он был совершенно голым, но не смущался собственной наготы.

Отложив в сторону «Мегаполисманию», Викториан встал приветствовать гостя.

— Рад видеть гостя из бездны, — заговорил он, жестом приглашая демона присесть.

— Договор, — глухим голосом проговорил демон. — Мы выудили из глубин времени очередную партию фарфора и золота. Пора платить.

Колдун кивнул.

— Хорошо. Эмоции вам тоже будут нужны?

— Да… Страх, боль и наслаждение… В этот раз лучше, если это, — гость поставил на край стола три хрустальных шара, — ты запечатаешь заклятием Черной сакуры.

Викториан поморщился. Он не любил восточных заклинаний.

— Может, лучше стандартной Пробкой душ?

Гость внимательно осмотрел Колдуна. В глазах его полыхнули огоньки гнева.

— Ты собираешься спорить?

— Нет…

Демон развернулся, собираясь уходить. Посланец обитателей Колодца, как существо, порожденное с ориентированными в пространстве полями Искусства, был очень могуч, но нестабилен в реальности этого мира.

— Подождите.

— Ну? — явно испытывая нетерпение, гость повернулся к Викториану.

— Мне нужно… немного омолодиться.

— Хорошо, — кивнул демон. — Кто-нибудь из Паломников приготовит состав. Получишь вместе с основной оплатой. Пять-шесть лет?

— Да.