Отступник

Жаждущий хмыкнул, пытаясь взять себя в руки. То, о чем говорил Викториан, много раз приходило в голову и ему самому, только он не мог столь четко сформулировать свои ощущения. Сколько раз забирал он жизни людей, вспарывая скальпелем животы? И каждый раз это было так просто! А для чего жили те люди? Для чего долгие годы растили их родители? Для того, чтобы они стали мясом в его умелых руках.

— Если, по-вашему, перерезать себе горло — благо, почему же вы не убиваете людей направо и налево?

— Если я начну убивать, то нарушится баланс. Человеческое общество восстанет против меня. Да мне это и не нужно. Я — слуга. Я не могу отказаться от своих обязательств. К тому же свою жизнь я не расцениваю, как мучения. Скорее наоборот. Благодаря договору с Древними, я могу позволить себе то, чего не может позволить себе ни один обычный человек, ограниченный рамками собственной цивилизованности.

— Так вы поможете мне? — выдавил Жаждущий после долгой паузы.

Викториан задумался. Должен ли он помогать этому молодому человеку? Если тот вкусил запретный плод Искусства, то он душой и телом должен принадлежать Древним. Но, с другой стороны, Древние, если захотят, смогут призвать любого носителя частицы Искусства, и раз этот молодой человек пришел к нему — Викториану, то так угодно было Судьбе, а значит, и Древним…

Викториан принял решение. Почему он должен брать ответственность на себя? Раз так все сложилось, то пусть все идет своим чередом, а он сыграет лишь роль посредника между Судьбой и этим молодым человеком. Если Зеленому Лику захочется, Викториан передаст ему нового знакомого. Судьба Посвященных — двигаться по Пути, не пытаясь идти наперекор происходящему, ибо все, что происходит с ними, происходит по воле Древних, а если господин Случай и вмешивается, то его быстро ставят на место, как зарвавшегося юнца.

— Не уверен, что могу и имею право тебе помочь, но я подумаю…

Жаждущий расслабился.

— Подумаете о чем?

— Все в свое время, молодой человек… — Викториан вновь перешел на «вы». — И вы еще говорили, что обещали кого-то познакомить со мной…

— Да, одного мастера. Того, кто сделал для меня Ведьмин компас.

Люди Искусства замкнуто живут в своих мирках. Каждый из них сам несет свой грех; сам взывает к обитателям Колодца; сам находит к нему дорогу и в одиночестве совершает Паломничество. Разговаривать понапрасну в Подземном мире не принято. А столкновение с непосвященными, обладающими зачатками осознания Искусства… Но, как истинного Человека Искусства, Викториана манило все новое. Иметь кого-то, с кем можно было бы говорить об Искусстве и предаваться порокам Черной Мессы, — от такой перспективы у Викториана закружилась голова.

«Может быть, именно так создавались культы дьяволопоклонников, — подумал Викториан, а потом добавил про себя. — И самое интересное, что скажут об этом Древние…»

Но Древним, как оказалось, было все равно.

Глава 5 НЕСУЩАЯ СМЕРТЬ (из записок А. С.)

— Повелитель, что привело вас в мою жалкую пещеру?

Повелитель поднял его с колен и очень мягко промолвил:

— Я докладывал о тебе Яшмовому Владыке, и он повелел тебе совершить великий подвиг.

— Какой же это великий подвиг я способен совершить? — удивился Юань-Гун.

Ло Гуаньчжу, Фэн Мэнлун. «Развеянные чары»

Как-то уже после зимних каникул — бесконечного праздника Нового года, превратившегося в сплошной пьяный разгул — Валентина вертелась у зеркала, разглядывая свое отражение. Распутная жизнь ничуть не отразилась на ее внешнем виде. Она была красивой и молодой. Жеребячья угловатость ушла, сменившись женственностью. Формы округлились.

Со сколькими она легла в постель за эти полгода? Сколько из них погибло или в результате глупейших несчастных случаев, или покончив с собой? В те дни Валентина еще не всегда могла красиво планировать смерть; она еще не стала палачом-виртуозом — художником, который точными штрихами уничтожает свою жертву.