Отступник

― Отлично! — обрадовался Кислов. — Итак, главная цель — любыми способами задержать противника до заката, не дать ему слишком рано пробраться к Набережной Откровения, для чего тройки наших бойцов буду показываться врагам в отдалении, имитировать атаку, а потом растворяться в городе. Это будет отвлекать их силы на преследование невидимок, и они будут терять время. А ночью мы атакуем их лагерь. И вот тут нам помогут старые добрые коктейли Молотова с химическим запалом и самодельные бомбы. Полагаю, за сегодня мы изготовим нужное количество.

― И еще одно, самое важное, — вмешался Олег. — В первую очередь нужно убить видящую, она обязательно будет в отряде.

― Видящую? — удивился Кислов.

― Да, — кивнул Олег, холодея при мысли, что видящей как раз может оказаться Аня. — В Лакедемоне есть девушки, способные даже через стены чувствовать людей и животных. Она увидит прячущихся нуклеаров на расстоянии до трехсот метров и выдаст их убежище…

― Что ж, все ясно, такую девушку нужно ликвидировать в первую очередь, — подвел итоги вождь. — И, пожалуйста, Ольга Михайловна, не начинайте эту песню, что «порядочные мужчины не воюют с женщинами». Среди солдат врага для меня нет ни женщин, ни мужчин, а только боевые единицы, которые надо уничтожить. Если вопросов больше нет, проголосуем за предложенный план действий.

― А ты, Валера, считаешь, что ночью бутылок с зажигательной смесью и бомб будет достаточно для уничтожения агрессора? — судья провел рукой по пышной бороде. — В любом случае, без потерь с нашей стороны не обойтись.

― Не обойтись, — подтвердил Кислов. — И, боюсь, погибших будет много, но это, как ты любишь выражаться, осознанная необходимость.

* * *

― А если так? — спросил Дрожжин, чуть подогнув острый край резонатора и дунув в сопло.

Илья, стоявший поодаль, напрягся, прислушался к тишине и кивнул:

― Так немного лучше, только собачьи свистки все равно громче.

― Ну, само собой, — согласился судья, — ты не сравнивай технологии до Великой Катастрофы и мои самоделки из консервных банок.

Вечерело, и наступало время отправляться к набережной. Час празднества приближался.

― Ладно, Илья, дуй на периметр. Мы сделали, что могли. Мне тоже пора идти.

Юный нуклеар схватил лук, топорик, повесил на шею собачий свисток и торопливо ушел.

Время и правда поджимало, но Дрожжин продолжал сидеть в мастерской, все дальше уходя в раздумья. Сегодняшнее заседание Небесной Канцелярии всколыхнуло воспоминания, упрятанные в темных закоулках души, которые он не то чтобы стремился вычеркнуть, — в них не было позорного, но не хотел тревожить давно уснувшую боль и вновь переживать наполнявший их ужас.

Еще в самом начале, когда этот парнишка, Олег, появился у границ Запретной зоны, неясное предчувствие тоненько кольнуло судью, но как было отказать в помощи беглецу, спасавшему своего ребенка? Тем более малышка принадлежала к нуклеарам…

Однако следом пришли каратели, и вот их-то следовало уничтожить без всякой жалости. Уже тогда, после первого допроса, Дрожжин прекрасно понял, кто такой Артур, кто его родители, и будто раскаленную иглу вогнали в самое сердце. Как видно, в старой драме (которая, как казалось Леониду, началась и закончилась двадцать один год тому назад) еще не была поставлена последняя точка. Судьба словно злорадно скалилась, обнажая острые клыки и раздирая зажившие раны.

Нда… Оказывается, капитан ВДВ Антон Орлов сделал неплохую карьеру… Антоха, дитя улицы, главный заправила и хулиган Собачеевки дорос — смешно сказать! — до «царя» заштатной деревеньки. Да и Светлана-Лисёнок оказалась на высоте: Верховная жрица Храма Славы…

«…худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами…» — произнес про себя Дрожжин строки поэта, которым когда-то зачитывался.

Да, Лёня Дрожжин воспитывался если и не в тепличных, то близких к тому условиях. Он рано потерял отца, а мама, школьный учитель литературы, постаралась оградить сына от жестокостей мира. Она погрузила его в прекрасную иллюзию, в сказку о вечной любви, где всегда добро торжествовало над злом, где побеждал принцип ненасилия, где все были хороши, благородны и честны. Чего только стоили ее рассказы о горящем внутри каждого сердца прекрасном огне созидания, о Божьей искре вдохновения…

* * *

В тот злополучный день, когда началась война, когда любимая вместе с Орловым и его бандой умчались на джипе, несостоявшийся преподаватель Южного Федерального Университета Лёня Дрожжин окольными путями пришел в город…