Отступник

Эдвард оскалился, собравшись для удара, и с силой вонзил копье прямо в центр черного щита. Уже в момент столкновения он понял, что удар получился превосходным, и ощутил, как дрогнуло в руке копье, ломаясь после столкновения со щитом. Пирс завалился на бок, выронил собственное копье и с величайшим трудом удержался в седле. Пока гасконец неловко останавливал своего коня, Эдвард с шиком развернул кобылу и, красуясь, воздел над головой сломанное копье. На другом конце луга ему зааплодировали принц и его свита.

Задыхаясь от радостного возбуждения, Эдвард Брюс проехался по лугу, подметив блеск серебра среди зрителей – придворные обменивались выигрышем. Он разминулся с Пирсом, которому наконец-то удалось справиться с конем.

– Недурная попытка, мастер Пирс.

Гавестон пробурчал сквозь забрало нечто нечленораздельное, и Эдвард весело улыбнулся под шлемом, возвращаясь к стартовой линии, чтобы принять у Эойна новое копье.

Они вновь рванулись навстречу друг другу, до предела разгоняя своих коней. Эдуард увидел, как качнулось к нему копье Пирса и как тот привстал на стременах. Он тоже подался вперед, целясь, как и прежде, в самый центр черного щита, что сделал и гасконец. В самую последнюю секунду Пирс пошел на подлость и нацелил копье Эдварду в лицо. Даже защищенный шлемом, Эдвард сжался и инстинктивно попытался отклониться. Рука его откинулась в сторону, и копье вместо центра бессильно царапнуло край щита противника и вырвалось из ладони. Тем временем трехлапый наконечник копья Пирса ударил его в бок шлема. Эдвард покачнулся, голова его откинулась назад, а позвоночник едва не переломился, когда его отбросило на луку седла. Доспехи спасли его от самого худшего, но он был оглушен и утратил контроль над кобылой, которая понесла его по лугу, не разбирая дороги.

С трудом остановив ее, Эдвард тряхнул головой, чтобы зрение прояснилось, и стиснул зубы, услышав приветственные крики, на этот раз адресованные Пирсу. Эдвард развернул кобылу и направился на противоположный край поля, намереваясь прикончить ублюдка, но тут его внимание привлек всадник, вынырнувший из-под деревьев, куда уходила дорога, ведущая к Стирлингу. Это был Томас Ланкастер.

Граф подъехал к принцу, и тот после недолгого разговора со своим кузеном подал знак Пирсу.

Видя, что остальные рыцари садятся в седла, Эдвард дал шпоры своей кобыле, намереваясь догнать принца.

– Милорд, мы уезжаем? – крикнул он, срывая с головы шлем, раздосадованный тем, что состязание завершили, не дав ему возможности доказать, кто есть кто на самом деле.

Но принц уже вскочил в седло и умчался прочь. Пирс не отставал от него.

Глава тридцать девятая

Эскорт принца Эдварда въехал в лагерь, и встречные поспешно освобождали ему дорогу, видя, что молодые вельможи пришпоривают своих покрытых пеной коней, проезжая мимо рядов палаток. Приблизившись к осадным линиям, принц придержал своего жеребца и сначала отыскал глазами отца, а потом перевел взгляд на стены замка Стирлинг, почерневшие и изуродованные огнем и камнями. От дыма и пыли над крепостью повисла мутная дымка, рассеивающая солнечный свет. У принца запершило в горле, и он закашлялся.

Король, завидев сына, поднял руку, затянутую в латную рукавицу, и поманил его к себе. Эдвард внутренне подобрался, спешиваясь, и, стараясь держать голову высоко, зашагал к отцу. С ним отправились Томас Ланкастер и Пирс Гавестон, беспечно игнорирующий мрачные взгляды, которыми его провожали некоторые бароны, когда он вразвалочку шествовал сквозь их ряды. Впрочем, ему хватило здравого смысла поклониться, когда он предстал перед королем.

– Вы звали меня, отец?

– Ты нужен мне здесь. – Взгляд светлых глаз короля переместился с принца на Пирса. – Думаю, ты уже достаточно наигрался.

Эдвард почувствовал, как загорелись его щеки, когда он остро осознал присутствие лордов и графов. Бароны разговаривали о чем-то между собой, но он был уверен, что они, все до единого, напрягают слух, стараясь не пропустить ни слова из их беседы.

– Огонь сарацин показал себя очень хорошо, – неловко заметил он, проследив за взглядом отца, направленным на замок.

За его стенами над разрушенной крышей часовни клубился дым. Осадные машины на время приостановили бомбардировку, и их расчеты производили мелкий ремонт и подкатывали новые камни, привезенные на телегах.

– Он не сможет разрушить стены, – заметил король. – А вот «Вервольфу» это по силам. После полудня его начнут устанавливать.

Заслышав женские голоса, пробивающиеся сквозь хор мужских, принц обернулся и увидел, как в королевский шатер, расположенный в самом центре лагеря, входит королева в сопровождении своих придворных дам. Полог его был откинут, и внутри, на ковре, стояло несколько кресел. Вокруг женщин суетились пажи, рассаживая их по местам и передавая им кубки с вином, разбавленным водой, дабы они могли утолить жажду. Прохладная свежесть рассвета рассеялась под теплыми лучами утреннего солнца, обещавшего жаркий день. В воздухе поплыли звуки арфы – это заиграл один из менестрелей королевы.