Отступник - драма Федора Раскольникова

Остались на судах, не вышедших из Новороссийской гавани, только те члены команд, которые были за потопление,- большевики вроде матроса Лепетенко с "Шестакова", председателя судового комитета этого миноносца, или сочувствующие большевикам вроде Кукеля. Кукель и Лепетенко были главными агитаторами за потопление флота. Они и план обдумали, как осуществить уничтожение оставшихся в Новороссийске судов. По этому плану оба их миноносца должны были на буксире вывести суда, не способные двигаться самостоятельно, к месту затопления на внешнем рейде, и помочь командам этих судов приготовиться к затоплению. Приступить к выполнению плана наметили с рассветом, то есть сейчас же, и начать выводить суда на рейд, в первую очередь те, с которых уже сняли вооружение, все ценное.

- Но это ясно в отношении минного отряда кораблей. А вот как быть со "Свободной Россией"? - озабоченно сказал Кукель.

- "Свободную Россию" я беру на себя. А вы - действуйте, как решили, одобрил Раскольников соображения Кукеля, торопясь обратно на катер. - Не будем терять времени.

- Есть!

Подошли к "Свободной России", к ее высокому трапу. Одергивая китель, взбежал Раскольников по трапу на палубу. Караула на палубе не оказалось. Матросы с георгиевскими ленточками, в черных бушлатах, таскали из нутра корабля узлы, чемоданы, складывали у трапа.

Раскольников попросил вызвать командира корабля, и вскоре к нему подошел моложавый моряк с рыжеватыми волосами, в веснушках, в белейшем кителе, белейших, без единой морщинки, прекрасно отутюженных брюках, белых парусиновых туфлях. Раскольников назвал себя. Моряк представился:

- Терентьев, командир корабля. Прошу ко мне.

В толпе матросов, собравшихся поблизости от трапа, услышали имя Раскольникова, угрюмо насторожились. Кто-то выругался. Терентьев, не обращая на толпу внимания, повел гостя за собой.

- Вы прибыли уговаривать нас утопить дредноут? - заговорил Терентьев, сняв фуражку, пригладив безукоризненно причесанные на прямой пробор гладкие волосы. - Уговаривать не надо. Утопим. Команда уже решила. Только вам придется помочь это проделать. Мало людей. И особенно в машинном отделении. Своим ходом идти не можем. Но выступить перед командой вам придется. Объяснить кое-что. И вопросы к вам будут. Настроение людей, полагаю, почувствовали?

- Скажите, почему ушли Тихменев и другие? Ведь на референдуме никто не высказался за поход в Севастополь.

- И я бы ушел, если бы мог. Если бы не разбежалась команда.

- Но почему?

- Ушедшие не захотели быть пешками в двуличной комиссарс кой игре.

- Но ушли сдаваться в плен! Хотя на референдуме за это не голосовали.

- Большинство готово было сражаться с немцами, а не сдаваться. Однако ваши товарищи из Кубано-Черноморской республики не выразили горячего желания поддержать флот. Что нам оставалось?

- Как что? Выполнить приказ центрального правительства!

- Какой из приказов? - насмешливо переспросил Терентьев. - То-то и оно. Какой приказ ни выполни, все ты дурак, будешь поставлен вне закона.

- Почему вне закона? Подлинный приказ один: потопить флот. Его и надо было выполнить. Это же очевидно.

- Это очевидно для вас, комиссаров. А для нас очевидно другое: если бы германское правительство потребовало от советского правительства наказать виновных в уничтожении флота, ваш Ленин не поколебался бы ни секунды выполнить это требование.

- Что за странное предположение. Почему вы думаете, что правительство отступилось бы от вас?

- Вам нельзя доверять. Вы уже это доказали своей деятельностью после захвата власти. Поманили декретами о мире, о земле и рабочем контроле и ни один не выполнили. Вместо мира - Брест, вместо земли - комбеды и продотряды, на заводах комиссары. А дело ни в чем не повинного Щастного? Ваш Ленин…

- Хватит, - не выдержав, поднялся Раскольников. - У нас нет времени. Пойдемте к вашим матросам.

- Как угодно, - согласился Терентьев, нажал на кнопку звонка, приказал явившемуся вестовому сыграть общий сбор.

Поднялись на палубу. Угрюмо слушали матросы Раскольникова, говорившего о безвыходном положении флота.

Он слукавил, заявив, будто Кубано-Черноморская республика не в состоянии снабжать флот, - это лишь выяснялось. Но, в сущности, какое это теперь имело значение? Флот должен быть потоплен. Таков приказ Ленина. Его нужно выполнить.

Терентьев, взявший слово после Раскольникова, предложил еще раз, для верности, проголосовать, все ли за потопление. Больно было смотреть в потерянные глаза матросов, поднимавших руки.

- Пропала "Свободная Россия". Эх, Россия…

Нужно было достать буксир, чтобы отвести линкор на внешний рейд, и Раскольников отправился на берег. На набережной нанял извозчика, приказал ехать к управлению водного транспорта. Безрессорная коляска с грохотом понеслась по булыжной мостовой, немилосердно пыля. Утреннее солнце жгло спину.