Отступник - драма Федора Раскольникова

Он, конечно, понимал, что, объясняясь так, не делал подарка режиму, установившемуся на родине. Но он давно решил для себя: он служит России, а не Ленину, Троцкому или Сталину. И собираясь ехать за рубеж, фактически убегая от тягостной обстановки, в которой жил последние годы, твердо знал, что едет служить России, что за границей он будет полезнее России, чем находясь в Москве, вблизи от Кремля, от тех, кто теперь определял ход жизни страны. Как бы то ни было, сознавал: не все то хорошо для России, что хорошо для этого режима.

4

В мае 30-го года он съездил в Москву за Музой, сдававшей последние экзамены. Привез ее в Таллин, приставил к ней учителей французского и немецкого.

Как жена полпреда, "Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра" - значилось на визитных карточках Раскольникова, она должна была представиться женам аккредитованных при эстонском правительстве посланников и женам эстонских министров и видных общественных деятелей. Для этого требовались соответствующие туалеты. Заказали у дорогих мастеров платья, шляпы, перчатки, сумочки, все по европейской моде, игнорируя чичеринскую инструкцию, которой предписывалось женам полпредов одеваться скромно, в черные платья с длинными рукавами, без декольте. Первым от портного принесли вечернее платье, бледно-розовое, длинное, с открытыми плечами. Увидев Музу в этом наряде, Раскольников не удержался от комплимента, обратившись к ней с поклоном и довольной улыбкой: "Ваше изящество".

Две недели жена старейшины дипломатического корпуса, посланника Финляндии, мадам Вуорима возила ее представлять дипломатическим дамам. Потом она у себя в полпредстве принимала ответные визиты.

Весело было наблюдать Раскольникову, с каким увлечением осваивалась в новой для нее среде его подруга. Очень скоро рядовая московская комсомолка превратилась в светскую даму, хозяйку салона, в котором бывали видные политические и общественные деятели Эстонии.

После большого приема в полпредстве 7 ноября таллинские газеты писали о дружелюбной и раскованной атмосфере, царившей в уютных комнатах посольства, одобрительно отзывались о хозяевах представительства, замечая с удивлением, что "люди могут быть симпатичными, несмотря на различие мировоззрений".

Внутри полпредства обстановка была вполне сносной. Должности первого секретаря, генерального консула, военного атташе занимали люди, круг интересов которых был далек от круга интересов Раскольникова, и отношения с ними с самого начала установились деловые, без амикошонства. Эти люди представляли собой новую породу дипломатических работников, в последние годы усиленно выводимую на родине. Это были "выдвиженцы", партийцы со стажем. Прошедшие ускоренные сталинские курсы марксизма-ленинизма, убежденные в несокрушимой силе усвоенного ими на этих курсах "самого передового учения", они с высокомерием относились к политическим и общественным деятелям страны, где находились, пренебрежительно относились и к самой стране. Между ними хорошим тоном считалось жаловаться на тоску "по родной советской стране", хулить все на Западе - магазины, полные, в отличие от советских на родине, разнообразных товаров, мягкий европейский климат, спокойную вежливость и любезность людей на улицах. "У нас все лучше", или "будет лучше", как заклинание, твердили они. Языков они не знали, к контактам с иностранцами не стремились. Впрочем, контакты с иностранцами и не поощрялись Москвой. После бегства на Запад в 29-м году советника полпредства в Париже Березовского всем сотрудникам полпредств, кроме дипломатического персонала, были запрещены какие бы то ни было личные сношения с иностранцами. Дипломатическому же персоналу рекомендовалось не "злоупотреблять" подобными сношениями. За этим следили сотрудники ГПУ, в каждом полпредстве их было по несколько человек.

Однажды очень насмешил Раскольникова первый секретарь Антипов. Взволнованно вошел к нему в кабинет, протянул номер русской эмигрантской газеты "Сегодня".

- Федор Федорович, смотрите, что о вас эти белогвардейцы написали.

В газете отчеркнута была фраза: "Он вышел на площадь и, как Раскольников, упал на колени и стал публично каяться в грехах".

Раскольников засмеялся:

- Это не обо мне. Речь идет о герое "Преступления и наказания" писателя Достоевского. Вы не читали этот роман Достоевского?

- Я о таком писателе не слышал, - ответил удивленный Антипов.

5