Отступники

— Флот империи, преградивший нам путь, состоит из трех разномастных групп и соединений. А именно: столичная эскадра. Это 50 вымпелов лучших морских судов, что имеет империя. Еще я выделяю группу пограничных галер. Их около семидесяти. Это серьезные противники. Но у пограничников есть один недостаток. Они не моряки. Это именно пограничники. Умеющие догнать контрабандиста и выпотрошить его. Биться в строю они не смогут. Думаю, все здесь понимают, что управлять флотом, эскадрой или даже группой кораблей — значит указывать им направление и конечную точку движения, я уже не говорю об оперативной управляемости. У пограничников таких навыков нет.

Все оставшиеся суда — это ветхие, старые, ни к чему не пригодные посудины, кроме плавания вдоль берега. Эту часть противостоящего нам флота собирали отовсюду, откуда могли, оголив все морские порты и крепости. Экипажи не слажены, выучка минимальна. Там вместо знаменитых легионеров империи портовые стражники и рыбаки, мобилизованные на галеры. И этот сброд, именуемый почему-то военный флот империи, вызывает у вас трепет?

Из всего сказанного следует однозначный и непреложный вывод: флотоводец империи сможет подать один-единственный сигнал: — начинаем! И далее уповать только на храбрость и искусство своих бойцов, и на милость Единого. Не более того…

— Каков ваш план сражения? — Советник был сторонником переговоров и прежде чем идти на конфликт хотел выслушать предложения Дронга.

— Численное превосходство имперцев необходимо обернуть в нашу пользу. Мы выберем местом сражения узкую часть Харагского пролива. Там вряд ли поместятся все корабли империи. Соответственно они понадеются на свое численное превосходство и попробуют развернуть как можно больше сил. Анализ предыдущих схваток дает основания считать, что там, в проливе расстояние между галерами у имперцев будет не более трех — пяти метров. Что значительно затруднит их возможность маневрировать.

Кроме того я сомневаюсь, что они догадаются выделить силы для охраны своих флангов. Мы атакуем первыми. Решительный удар — сначала левый фланг, затем остальные. Действуем по схеме максимальная скорость, маневр, таран.

— При всем моем уважении к вашему полководческому искусству, но мы не будем рисковать, и принимать бой. — Советник произнес свою краткую речь, надеясь на поддержку капитанов союзных эскадр, составлявших треть объединенного флота. Но они вели себя пассивно, предпочитая отмалчиваться.

— Поздно. Вчера мои люди переслали в лагерь имперцев письмо. Там указано, что мы собираемся сохранить флот и отступить. И если они хотят уничтожить наш флот, то им следует немедленно начать сражение.

Советник был очень опытным человеком. И прежде чем обрушиться с обвинениями в предательстве, он окинул своим взором лица присутствующих на совете.

То, что он увидел, не порадовало его. В совете не нашлось ни одного, кто бы рискнул и просто посмотрел в глаза Мур Дронгу.

Оставалось восхититься решимостью аббата Корлеуса и, пляшущего под его дудку, совета вольного города Мельн. Аббат, не стесняясь, сделал ставку на этого головореза разом и решил видимо завершить эту партию за один ход.

Присутствие здесь пиратских вожаков свидетельствовало о титанической работе, проделанной безымянными помощниками аббата. Сорганизовать, убедить, предоставить гарантии — это было дело не месяца и даже не двух. Советник покачал головой, негласно признавая свое поражение.

И начинал понимать, что такой прожженный политик и крайне уравновешенный человек, как аббат, не будет складывать яйца в одну корзину без достаточных на то оснований.

* * *

Закрыв глаза, Евлампий ждал, когда подадут горячее и даже немного задремал. В этот поздний час придорожный трактир был практически пуст. В дальнем углу сидела парочка пожилых крестьян, да улыбчивая матрона с молодым сыном доедали поздний ужин, остановившись здесь на ночлег. Мысли наемника витали где-то вдалеке, там, где сейчас по водной глади скользили быстроходные галеры, сосредотачиваясь для решающей битвы.

Теперь все было в руках Мур Дронга и его моряков. Сейчас Евлампий был бессилен. Он и так сделал немало за эти летние месяцы. Начинал он с тремя десятками опытных наемников из Мельна и Серхова, составивших потом костяк его летучих партизанских отрядов. С ними Евлампий методично устраивал бунты в захваченных имперскими войсками городках и селениях.

Тыловые части имперцев оказались просто не готовы к болезненным атакам спаянных кровью и верой ударных отрядов восставших. И сейчас, как результат, вся папская область пылала в пламени религиозной войны.

Конечно позднее, военачальники и, именно те, кто руководил отборными легионами империи, попытались выправить положение, но момент задавить бунт в зародыше был безнадежно упущен.

Даже регулярные войска получили несколько болезненных ударов от стремительных отрядов повстанцев. Булавочные уколы — скажет обыватель, но опытные стратеги империи, на деле познакомившись с таким понятием как партизанская война, только хмурили брови и усиливали охрану продовольственных конвоев.