Отступники

— Говори. — Змей чуточку поджал уголки губ, ничем больше не выдав свое недовольство.

— Ты извини, конечно. Я малек перебрал. В гости к друзьям в крепость мотался.

Змей продолжал молчать, а Рафре на этот раз сытно срыгнул и вновь сплюнул.

— Так вот слушок один у них прошел. Не далее как дня три назад про нас спрашивали на переправе.

— Кто?

— По слухам люди хана Уюбо. Мелкая сошка по меркам великой степи. Но сможет выставить до трех сотен всадников. Я тут среди кочевников тоже знакомцев имею, что звонкую монету на слухи менять любят. Так вот прикормленный человечек из орды баял мне, что получил этот хан бакшиш достойный, за то чтобы нас пощипать по дороге.

— Все? — Змей уже приступил к анализу ситуации и спросил лишь для проформы. Он чувствовал, что его собеседник уже выложил ему все что знал. И новых откровений ждать не придется.

— Всем ты Змей хорош. Вот только нелюдимый ты, аж противно. — Рафре вновь традиционно сплюнул и отправился куда-то в ночь, очевидно, искать более душевных собеседников.

Три сотни кочевников Змея не пугали. Наемники с легкостью перемелют и пять сотен кочевых воинов. Вот если бы в копья их взяла рыцарская дружина какого-нибудь графа или того хлещи короля.

Окончательно сбросив с себя остатки сна, Евлампий направился к палатке Сиятельной. Там у входа, замерев подобно каменной статуи, высился Тагир. Гигант наклонил голову в знак приветствия и безмолвно выслушал вопрос Змея.

Почти не обдумывая, он выдал: «Легко». И Евлампий с чистым сердцем завалился спать. Впереди предстоял очередной хлопотный день.

Переправа через Окс заняла почти весь световой день. Бесконечное мельтешение перегоняемых табунов лошадей, прочей живности и крикливость кочевников, норовящих пролезть без очереди сильно замедлили процесс переезда с одного берега на другой.

Почти на закате к Евлампию присоединился Тагир и недовольный предстоящей вылазкой один из побратимов Жана Рафре.

Троица, немного покружив по становищу, быстро отыскала своеобразный кабак для кочевников, где варилось мясо в котлах, установленных на внушительных железных треногах и продавалось на разлив дешевое вино. Побратим еще раз проинструктированный Змеем нырнул в шумную толпу веселящихся кочевников и вскоре уже, что то живо обсуждал с двумя скалящимися степняками, татуированными по шею. Отличительный знак кочевников выбравших путь воинов-наемников. Особая каста, куда входили добровольцы из всех кланов и родов.

Беседа протекала сложно. Издалека было видно, как свирепели кочевники, как отчаянно мотал головой наемник из Мельна. Но консенсус был все-таки найден.

— Два золотых, на каждого. На меньше они не согласились.

— И не надо. — Евлампий одобряюще хлопнул по плечу переговорщика. Деньги вздор. Главное что они поспешат рассказать об этом хану Уюбо.

— Так это все зря я тут торговался? — Наемник было вспылил, но почтительно замолк, когда Тагир, который банально притомился стоять и нечего не делать, положил свою огромную ладонь в кольчужной перчатке ему на плечо.

— Иди и никому больше ничего не говори. — Тагир легонько толкнул наемника и повернулся к Евлампию. — Ты на редкость безумен в своих желаниях.

Я знаю. — Змей без робости устремил свой взгляд в глаза рыцарю БЕЗДНЫ.

— А если бы я не согласился?

— Ну, я все-таки не на столько безумен. Придумал еще что-нибудь.

Суть плана предложенного Тагиру наемником и правда попахивала сумасшествием. Вдвоем попробовать заманить в ловушку сотни хана Уюбо. В одиночку, пожалуй, Змей не рискнул бы, но вот с Тагиром. Вдвоем, на пределе сил и возможностей, это был не просто вызов. Это было именно то, что так хотелось Евлампию. Здесь он с легкостью утолит свою жажду убийства. И проверит, на что еще способен гигант в бою.

Двое кочевников, за два золотых, огромные деньги по меркам жителей степи, согласились проводить рано утром дружину мимо дозоров воинов клана хана Уюбо. Как справедливо рассуждал Евлампий, что тайна известная двоим, уже не тайна.

Кто-нибудь, один то обязательно, расскажет по доброте душевной хану или его ближним, о попытке прорыва с переправы.

Когда луна едва перевалила за условную линию полуночи, дружина стала споро собираться для решительного марш-броска. Практически без нареканий всего за два часа наемники снялись с лагеря и отправились в путь. К границе территории переправы, где их уже поджидало двое давешних кочевников на своих резвых лошадках.

Переговоры с кочевниками взял на себя на этот раз сам Евлампий. За ним могучей тенью высился Тагир.

Кочевники с уважением смотрели на эту внушительную гору живых мускулов, увешанных железными доспехами.

Порядок движения был определен просто. Первыми двигаются проводники со Змеем и Тагиром. Следом на расстоянии двух полетов стрелы остальная дружина.