Отступники (СИ)

А жирдяй уже не ронял искры, он с расширенными от ужаса глазами пытался сулить всевозможные блага: драгоценности, силу, знания и прочее.

Наемник не слушал его. Ему с лихвой хватало голосов в собственной башке, на пару что-то болтавшие о великолепной удаче и редкостном шансе. Для верности потыкав убиенную тварь еще несколько раз, Евлампий поудобней перехватил меч и без лишних слов и телодвижений шагнул к жирдяю.

Тот предпринял последнюю попытку спастись. Удар низко звуковой волной исторгнутой жирдяем был крайне болезнен. Наемник всем своим нутром ощущал колебания стенки грудной клетки, сбивающие и без того затрудненное дыхание. И резкий приступ головной боли и кашля, искажающие визуальное восприятие мира.

Последние метры дались Евлампию нелегко. Из носы брызнула кровь, а меч превратился просто в неподъемный. Его вес удерживать наемнику приходилось из последних сил.

Но все кончилось, едва меч ровно на половину вошел в тело бывшего хозяина портала и большого любителя всяких тварей.

Из жирдяя словно выпустили пар. И он с шумом завалился на пол, своей массой добив себя, сломав во время падения со своего трона себе шею.

* * *

Артефакт, истративший невероятно много энергии на попытку сдержать распад тела вновь обретенного хозяина, пришел к выводу, что требуется серьезный анализ ситуации. Энергия таяла, а результата не было. Из размышлений его вырвало перемещение в какой-то подпространственный карман. Тут же минимизировав все остальные дела, артефакт принялся поглощать халявную энергию переноса. Чем больше энергии набирал артефакт, тем четче становились воспоминания. Тем уверенней чувствовал себя этот древний инструмент забытых богов.

Уровень опасности после переноса для них обоих был минимален. Хозяин даже в таком полуразобранном состоянии смог одолеть неудачливого владельца подпространственного кармана. Только в самом конце схватки артефакт позволил себе вмешаться, буквально стеная над потраченной энергией.

Приструнив две энергетические сущности поглощенные и подчиненные господином, что бы они своим бормотанием не мешали смертному, артефакт жестко и без лишних разговоров проломил защиту хранителя и перехватил управление подпространственным карманом, замкнув на себя защитный контур и системы обороны периметра. Погибший демон-дуралей так до конца и не понял, что за чудо попало ему в руки. И использовал этот магический архитектурный шедевр как банальный портал переноса, воруя, что и кто подвернется.

Обретя новые возможности и получив доступ к той части воспоминаний, что хранились в областях лишенной энергетической подпитки, артефакт сделал неутешительный вывод — хозяин не способен сейчас даже частично принять всю силу, какую артефакт может подарить своему господину. Тело носителя практически было разрушено. Разум находился приблизительно в этом же или близком подобному состоянию. Требовалось, что-то придумать, но готового решения у артефакта не было. Ведь все-таки он был хоть и могущественным, но лишь инструментом. И тут оставалось одно — ждать и надеяться, что смертный с задатками высшего существа сможет найти выход самостоятельно.

17

— Взять живым любой ценой. И убить всех мятежников, обуянных фанатизмом и нетерпимостью. — Лорд даже не орал, он исходил пеной и в этом приступе ярости он был страшен для своего окружения. Сотники имперского легиона благоразумно хранили молчание. А командиры ополчения и предводители сводных отрядов знати стоял навытяжку, боясь шелохнуться. Это была даже не ярость. Это была истерия. Две тысячи черных меченосцев, пять сотен ополченцев, не считая дружин владетельных дворян. Все они третий день истово бились в невысокую гряду полуразвалившейся крепостной стены, которую обороняло воинство Евлампия.

Давно уже погас огонь маяка указавшего беспрепятственный путь галерам Мур Дронга в гавань города. Имперский Дол был безжалостно разграблен отчаянными мореходами и солдатами удачи. Практически разрушена до основания и сожжена дотла крепость, оберегавшая город от набегов пиратов. Уцелевшие жители, устрашенные пиратским набегом, ожидали после набега помощи и послабление от налогов.

Но вместо этого имперский наместник объявил об увеличении налогового бремени, для воссоздания погибшего флота. И неосмотрительно убрал от города легион черных меченосцев. Словно по наитию, Дол тут же наводнили непонятные личности. Образованные и фанатичные приверженцы святого отца Евлампия, во главе с ним самим. Им потребовался всего месяц, и Дол полыхнул второй раз — жестоким кровавым восстанием. Сожженный дворец наместника и убийство большинства имперских чиновников отрезали возможность решить дело миром. Малый тайный совет направил одного из своих членов с войсками подавить мятеж и привести город к покорности. Но вместо трусливой толпы испуганных горожан на спешно отремонтированных стенах старинной крепости перекрывший перевал их встретили вымуштрованные отряды фанатиков, с успехом воевавшие с имперцами под Харагом.