Отступница

— Я говорю о них обоих. Они просто две стороны одной медали.

— Но ОЭС не принуждает людей присоединяться к ним, не так ли? Они же не принуждают или не убивают людей?

— Если они найдут тебя, ты присоединишься. Конец истории. Они не убьют тебя, но заставят следовать их правилам или бросят в тюрьму, потому что ты угроза безопасности, и будешь гнить там, пока не умрешь. Какая разница? — она положила ладони на стойку и наклонилась к нам, темные глаза сверкали. — Но достаточно. Политике здесь не место.

Я собиралась возразить, но она выплюнула следующую мысль, не оставляя мне шанса высказаться.

— Вещество, которое пытался продать вам Сплин, не единственный способ хорошо провести время.

— Что это было? — спросил Девон.

— Что он и говорил. Слюна Иного, которая содержит эндорфины, эфедрин и другие вещества. Народ смешивает ее с напитками.

Слишком отвратительно даже на словах. Мои внутренности сжались от мысли, что кто-то намеренно смешивает слюну с моей содовой.

— И твой отец не против, что Сплин продает товар?

— Конечно, нет. Он Иной, производящий слюну, — сказала Пенни с усмешкой.

— О, — тупо сказала я, смотря на Девона. Медленная улыбка расплылась на его лице.

— Так странно, — прошептал он.

— В любом случае, если вы не заинтересовались слюной, у нас также есть возможность подарить вам сладкие сны. У нас есть ловец снов, который воплотит ваши желания. За несколько баксов, мы предоставим его услуги и пару таблеток снотворного, чтобы продлить опыт. Все возможно.

Опыт звучал слишком хорошо, чтобы быть правдой, но Пенни не была хорошим продавцом. Если она действительно хотела продать нам что-нибудь, точно не должна была использовать нудный тон.

Я оперлась локтями на стойку.

— Зачем люди покупают слюну и манипулирование снами?

Пенни пожала плечами.

— Та же причина, почему Нормали используют наркотики и алкоголь. Забыть, вспомнить, стать кем-то другим, стать собой. Много причин, — ответила она.

Я проследила за ее взглядом.

Многие люди в кабинках выглядели, будто жизнь не совсем добра к ним: кожа усеянная шрамами, морщинами, мятая одежда, нервное поведение. Я предположила, что это была цена за скрывание от таких сил, как Армия Абеля и ОЭС. Мы закончим также?

В обществе было так много непостоянства и беспокойства, что я поняла, почему моя мать работает здесь.

— Я ищу кое-кого. Ее зовут Хизер, но она может использовать другое имя. У нее каштановые волнистые волосы, как у меня, и коричневые глаза.

Пенни уставилась на меня.

— Что ты от нее хочешь?

В ее тоне был намек на защиту. Значит, моя мать действительно здесь работает. Я запаниковала от мысли, что могу увидеть ее.

Девон взял меня за руку. Тепло и сила его прикосновения помоги мне успокоиться.

— Она моя мать, — ответила я.

Пенни замерла.

— Вот дерьмо, — прошептала она.

Ее глаза изучили мое лицо, потом она развернулась и направилась к подсвеченной красным лестнице.

— Хизер! — позвала она. Девушка склонила голову, прислушиваясь. Но ответа не последовало. Никто не спускался. Она посмотрела на меня.

— Может, она спит.

Но я знала свою мать.

— Она и твой отец встречаются, — сказала я уверенно.

Моя мать не способна быть одинокой больше нескольких дней, насколько я помню. Она нуждается в мужчине под боком, особенно в том, кто управляет всем вокруг. Впервые я подумала, что они могут напоминать ей о моем отце. Я протиснулась мимо Пенни и начала подниматься по лестнице, перескакивая через ступеньки. Ее пальцы задели мою руку, но я сбросила ее.

— Не стоит, — прошептала она. Ее лицо было полно жалости.

Я перескакивала ступеньки. Пенни и Девон держались рядом. Я достигла коридора, освещенного красными лампами.

— Где? — потребовала я. — Где она?

Пенни колебалась.

— Где? — закричала я, и она отошла. Девон коснулся моего плеча, но я вырвалась.

Пенни махнула рукой в конец коридора. Я шагнула в сторону закрытой черной двери, мое сердце билось о грудную клетку. Я прикоснулась к ручке, и каждый мускул в моем теле напрягся. Я сглотнула.

Я сильная, — напомнила себе. Я смогу иметь дело с тем, что появится на моем пути.

Собравшись с духом, я распахнула дверь и вошла внутрь.

ГЛАВА 26

Меня накрыла волна пачули, дым недавно горевшего ладана кружил по комнате. Нос покалывало от желания чихнуть. Но потом все успокоилось, даже мое сердце и пульс.

Мой взгляд скользил по неподвижному клубку спутанных красных простыней на кровати. Моя мать.

Ее каштановые волосы беспорядочно лежали вокруг расслабленного лица, повернутого к двери. Рука лениво заброшена за голову. Слюни засохли в уголках рта и на подбородке. Я видела, как ее глаза шевелились под веками, туда и обратно, будто она наблюдала теннисный матч в своем сознании. Я заставила себя пройти через комнату к огромной кровати. Ноги тонули в красном ворсе ковра, местами запутанном и покрытом пятнами. Подойдя ближе, я ударилась голенью о раму кровати.