Отступница

— Так вот почему еще тогда, у меня в городе, ты не перекинулся…

— И из-за этого тоже — не мог же я голым по улицам бежать, — согласился мужчина. — Но в большей степени из-за того, чтобы лишний раз тебя не нервировать. В тот момент ты меньше всего была готова к такому потрясению…

— Да, действительно, зачем нервировать бедную девушку и все ей рассказывать, лучше без спроса взять ее в чужую страну, пускай сама разбирается, — вполголоса проворчала я.

— Я все прекрасно слышу, — улыбнулся оборотень.

— А я ничего от тебя и не скрываю, — отбила я. — Ты выйдешь? А то я стесняюсь.

— Без проблем, — сказал Волтивер. — Если что — я там, в избе греюсь у печи и пью горячий настой. Как справишься — скребись, я выйду.

Я зашипела, но оборотень шкодливо улыбнувшись, уже захлопнул за собой дверь.

— Я хоть разговаривать смогу, когда перекинусь? — крикнула я вслед.

— Скорее всего, да, — отозвался мужчина, и ехидно добавил. — Ты там не отвлекайся! И мне не мешай — у меня законный полдник!

Я со злостью стукнула кулаком в дверь и огляделась. Полумрак. Через маленькое окошко над дверью из основной комнаты проникает тусклый свет. В углу ведро с водой. Умывальник. Колченогая табуретка стоит у самого входа. Из-за двери доносятся приглушенные голоса — мирно разговаривают Волтивер и Деловий.

Я вздохнула и принялась стягивать с себя еще влажную одежду. Аккуратно сложила ее на табуретку, разулась и поставила вниз обувь. Босиком вышла на середину помещения и глубоко вздохнула.

Мне понадобилось не менее пятнадцати минут, чтобы уговорить себя вспомнить в подробностях прошлую ночь. Ноги успели окончательно примерзнуть к полу. Но как только я слегка окунулась в воспоминания, необъяснимая волна потащила меня вперед, втягивая в прошлые переживания.

…Я так и не поняла, как это получилось. Тело скрутила невыносимая боль, не давая даже стону вырваться из груди, затопила сознание, вытесняя чувства. А потом вдруг резко схлынула, оставляя после себя чувство бесконечной ликующей радости, стирающие память о пережитом.

Ошалело покрутив головой, я обнаружила, что сижу на полу на пятой точке. Странно. И когда это я успела? Я осторожно оперлась об доски, пытаясь встать на ноги. Позвоночник как-то неестественно прогнулся, и я со всего размаху свалилась на пол, снеся по дороге табуретку.

— Далия! — на шум в сени поспешно выскочил оборотень. — С тобой все в порядке?

— Да, — прохрипела я, силясь перевернуться и привести гудящую голову в нормальное состояние. — Выйди, пожалуйста, ты меня смущаешь! Я постучу, если у меня, наконец, что-то получится…

Вместо ответа Волтитивер рассмеялся и, шагнув ко мне, присел на корточки и бесцеремонно погладил по голове.

— Ты что с ума сошел?! — я дернулась, выворачиваясь, и неуклюже встала на четвереньки. Оборотня такое развитие событий развеселило еще больше.

— Ты ничего не замечаешь? — вкрадчиво спросил он, нагло меня разглядывая.

— Замечаю! — огрызнулась я. — Что кое-кто вообще совесть потерял! Я не одета, если ты не заметил!!

— Почему же, заметил, — улыбнулся нахал. — Я и еще кое-что заметил, а вот ты до сих пор не хочешь обратить на это внимание.

Обозлившись, я рывком повторила попытку встать и, снова растянувшись, но на этот раз на боку, спросила:

— У меня что, от холода паралич наступил?

Волтивер рассмеялся в голос, я его радости совсем не разделяла, снова попытавшись принять вертикальное положение.

— Успокойся, Далия! То, что ты сейчас делаешь — почти невозможно! — немного отсмеявшись, сказал оборотень, и ловко прижал меня рукой к полу, не давая вырваться, — У тебя просто тело так, как ты хочешь, не изогнется!

— Это еще почему?!

— Ты действительно — уникум! — констатировал Волтивер. — И как можно не замечать произошедшее? Вот, смотри.

С этими словами оборотень схватил меня за руку и подтянул ее к моим глазам. Я с удивлением уставилась на мохнатую лапу, маячащую в поле зрения. Пошевелила пальцами — лапа дернулась, блеснув на мгновенье обвитым вокруг нее золотисто-черным знаком, спрятанным в густой шерсти. И тут я все поняла…

— Я что, уже перекинулась? — на всякий случай спросила я. Оборотень кивнул, отпуская меня.

— И почему до меня все так долго доходит? — невесть кому пожаловалась я, переворачиваясь на живот и с опаской вставая на лапы.

Только сейчас я поняла, что вижу гораздо лучше — видимо, ночное зрение, да и чувствую себя совсем по-другому. Как только я полностью осознала себя зверем, в тело словно влились неведомые мне доселе рефлексы, заставив почувствовать себя несколько увереннее.

Я мягко прошлась лапами по полу и скользнула в комнату — там светлее. Закрутилась на месте, стараясь осмотреть себя.