Отсутствие Анны

Тогда она кивнула, чувствуя, как от восторга волосы приподнимаются на затылке, а по коже бегут предательские мурашки. Возможно, дело было просто в ночной прохладе, которая вдохновенному Максиму в старой куртке была нипочем. Сейчас от одного воспоминания об этих словах она чувствовала жгучий стыд и пыталась успокоить себя тем, что Максим, вероятно, был вполне искренен в своих разглагольствованиях. Забавно – за все время в отношениях с ним она ни разу не увидела рисовки в человеке, который состоял из рисовки целиком.

Ночью она покорно забралась на старую софу, которую выделили им с ее молодым человеком. Он, бедолага, наверняка возлагал большие надежды на эту поездку, отдельную комнату в старом доме, вино и скрипучую софу. Видимо, ему так не хотелось расставаться с этими надеждами, что между выяснением отношений и приставаниями к ней он выбрал второе – и она с облегчением притворилась спящей.

Домой они возвращались, сидя в двух рядах сидений электрички друг от друга. Марина никак не могла прийти в себя от изумления: вероятно, все вокруг смотрели на нее с осуждением. Никогда раньше она не думала, что может быть такой ветреной. Молодой человек, о котором еще недавно совершенно серьезно (теперь смешно вспомнить) она думала как о будущем муже, должно быть, ее ненавидел… А она чувствовала, как ее бедро касается бедра Максима, и млела от счастья. От него к ней как будто текло по воздуху что-то незримое для всех остальных, но настолько же ощутимое для нее, как собственное дыхание. Это даже пугало, но тогда жизнь не давала времени на раздумья. Отчего-то казалось, что их совпадение требует немедленных действий, и, когда электричка прибыла на вокзал, Марина вдруг ощутила дикий ужас при мысли о том, что сейчас они разъедутся по разным концам Москвы и больше не увидятся… Или увидятся случайно, в гостях у общих друзей полгода спустя, и он будет смотреть на нее с равнодушием неузнавания.

Иногда спустя годы она думала о том, что, пожалуй, было бы куда лучше, если бы так и случилось. После рождения Ани несколько раз она видела один и тот же сон. В этом сне на выходе из электрички Максим вежливо улыбался ей и быстро и удобно растворялся в толпе. Во сне она знала, что больше никогда-никогда не увидит его, и чувствовала безмерное счастливое облегчение.

На фотографиях в соцсети он был очень хорош собой – лучше, чем тогда, и это казалось таким несправедливым. Загорелый, белозубый. На ее памяти у него никогда прежде не было таких неестественно-белых зубов. Марина подумала о том, что есть в нем что-то от бессмертного вампира – он напитался ее жизнью и расцвел, возмужал, расправил крылья и улетел к своим длинноногим загорелым женщинам, голубым озерам, пальмам, слонам. Улетел, сбросив балласт, – и ни разу не обернулся.

Наверное, только любовь могла заставить ее после мгновенного, острого укола ужаса от осознания пропасти, что их разделяла, махнуть на все рукой и погрузиться в вязкое, влажное измерение любви Максима.

Их первое свидание состоялось в парке. Максим явился в умопомрачительных расклешенных джинсах и броской разноцветной рубашке с бахромой по нижнему краю. Марина, пришедшая в юбке-солнце и голубой блузке, почувствовала себя поблекшей – серенькая птичка рядом с расфуфыренным самцом.

Они шли по парку, и все взгляды текли в их сторону. Марина чувствовала это и купалась в них, как в теплой ванне. К вниманию на улице она не привыкла, хотя с внешностью ей повезло. Большие темно-карие глаза, матовая бледная кожа фарфоровой куколки, светлые волосы, волной струящиеся по спине, закрывая худенькие лопатки, стройное тело, которое оставалось таковым, несмотря на поглощаемые горы сластей и бутербродов, – все это обещало удивительную судьбу, на которую она втайне очень рассчитывала. Ночами она представляла себя потерянной принцессой маленького, но гордого государства, волшебной суженой принца или, на худой конец, бизнесмена. Утром надевала клетчатое форменное платье и шла в школу с волосами, старательно убранными мамой в толстую блестящую косу, из которой не выбивалось ни единого волоска.

Удивительно, как сильно может изуродовать неверно выбранная прическа, немодное платье… И насколько сильно это может испортить жизнь – особенно когда тебе совсем немного лет, когда самая малость способна погубить.

В Марининой гимназии была принята форма – по словам директора, для того чтобы не давать возможности ученикам из более состоятельных семей кичиться благополучием перед теми, кому повезло меньше. Быть может, идея и была благородной, но ее воплощение никуда не годилось. Дорогие изящные часики на запястье, маникюр, сделанный в салоне за деньги, а не в гостях у подружки, золотая цепочка, высокомерный взгляд – есть много способов показать, что ты куда лучше других, и одинаковость формы никогда этого не изменит.