Отсутствие света

Он с унылой тщательностью снова просмотрел каждое фото, растягивая экран пальцами, чтобы приблизить изображение. Первые пять без эмоций, а последнюю с физически ощущаемым отвращением. Он ненавидел эстетику убогих задрипанных квартир, напоминавших ему о пьющих родителях и собственном нищем детстве. И с тяжестью в сердце разглядывал обшарпанные стены, письменный стол с зияющими глазницами на месте ящиков и покосившийся стул, на котором сидел Акимов. Единственным чистым пятном на фотографии казался белоснежный медицинский халат, наброшенный на спинку стула. Зачем санитар принес его из морга, Каширин не задумывался и не заострял на халате внимания. Но сейчас почему-то принялся разглядывать. И заметил в углу у самого сиденья небольшое темное пятно. Значит, Акимов испачкал халат и принес домой постирать. Каширин не слишком удивился и хотел закрыть приложение, но пятно притягивало его взгляд, казалось смутно знакомым. Он приблизил фото, изображение расплылось, превратившись в размытую кляксу. Но ее очертания подозрительно напоминали логотип той самой компании, чей фургон он видел рядом с одним из моргов. Каширин нахмурился. Заскринил фото, переслал на рабочую почту, загрузил в программу фотообработки и увеличил без потери качества. На раскрытых ладонях покоился изящный пальчатораздельный лист, похожий на кленовый, но с более сложными и глубокими краями. Эмблема компании «Ригорэ», основанной тридцать лет назад польским предпринимателем Игнацием Садовским. Каширин едва не присвистнул от удивления. Таких совпадений не бывает. Если удастся доказать причастность компании к похищению трупов, дело обещает быть громким. Но сначала нужно найти улики. Убедить начальство выдать ордер на обыск в квартире подозреваемого, заставить его признать вину. А потом уже, имея четкие доказательства подкупа сотрудников морга, наведаться в «Ригорэ» и выяснить, зачем им понадобились трупы. И закрыть дело. Забыть о бессонных ночах, утомительных беседах с безутешными родителями, получить ответы на вопросы.

Каширин собрал фотографии девушек, убрал в конверт и бросил в ящик стола. Прихлопнул вернувшегося мотылька последним изданием уголовного кодекса в мягкой обложке. Ухватил расплющенное тельце за крыло и отнес к окну. Выбросил в ту же клумбу, куда выливал кофе, и впервые за долгое время покинул кабинет с мыслями о живых, а не о мертвых.

Глава 7. Мертвец

Как же ты мог, сволочь? Я же верил тебе!

Предатель!

…достойно исполнять свой служебный долг…

Пожалуйста, убей меня…

…быть мужественным, честным и бдительным, не щадить своих сил…

Сдохни, тварь!

Голоса смолкли, оставляя меня наедине с полутемной прихожей. Я осознал, что уже целую вечность стою у двери, уткнувшись взглядом в кожаную банкетку. Не помню, как добрался сюда. Последние сутки словно стерли из памяти. Смутные образы расплывались и ускользали, как только я пытался сосредоточиться на них. Будто я вспоминал свой сон. Ночной лес, шоссе, собачья свора. Что из этого было видением, а что явью? Как отличить истину от лжи?

Предатель!

Ты так разочаровал меня, так разочаровал…

Думал, тебе удастся меня обмануть?

– Да, – тихо проговорил я, надеясь, что, получив ответ, назойливый шепот в моей голове исчезнет, – да, и мне почти удалось. Всего пара недель – и мой идеальный план осуществился бы. Я был так близок…

– Сдохни, тварь! – прошелестело у самого уха, словно тот, кто желал мне смерти, все еще стоял передо мной. Я коснулся лица, отгоняя наваждение. И заметил, что руки перепачканы землей и… чем-то похожим на кровь.

Не лги себе, ты ЗНАЕШЬ, что это кровь. Твоя кровь.

Пальцы слушались плохо, я согнул и разогнул их несколько раз, прежде чем мне удалось нащупать собачку молнии у горла. Но расстегнуть куртку не получилось. Молнию заело намертво. Я оставил попытки раздеться и прошел в ванную. Не зажигая света, повернул кран. Подставил руку под тонкую струю. Пару минут наблюдал, как грязь стекает с пальцев, а потом сообразил, что включил одну горячую воду. И не чувствую дискомфорта и боли.

Закрыв воду, я медленно вышел в коридор. Нащупал выключатель на стене. Осмотрел руку – кожа казалась слегка набухшей, но покраснений и волдырей не было. Я провел пальцами по ладони, затем по тыльной стороне руки, ощупал лицо, шею. Ничего. Надавил сильнее и не ощутил даже слабого отклика. Будто надел толстый резиновый костюм. Ударил кулаком по деревянному откосу. На костяшке указательного пальца появилась крошечная ранка, но повреждения я не почувствовал.

Ты ведь понимаешь, что это значит?