Отсвет мрака

Я торчу в оцеплении у “Националя” уже три часа. Скоро начнет темнеть, и тогда операцию придется отложить до утра. Это понимают все, кто занят вызволением заложников. Мое дело — стоять спиной к башне отеля, корчить зверские рожи и отгонять лю­бопытствующих. Иногда ко мне подходит кто-нибудь из отдела по борьбе с терроризмом. (Сколько себя помню, их всегда называют “кайманами” — за грязно-бурый цвет формы и встопорщенные броневыми пластинками панцири, что защищают от всех видов огнестрельного оружия. За исключением, пожалуй, базуки…) Просит то отъехать подальше, то, наобо­рот, подогнать элкар вплотную к соседу. Соседа я не знаю: какой-то мрачный тип, из дальнего, видно, округа, слова из него не выжмешь. “Сигарета есть?” — “Угу”. Допустим, у меня и самого есть, но нужно же как-то завязать разговор!.. “Давно здесь пасешься?” — “Угу”. Ну, и ляд с тобой.

Трое “кайманов” в комиссарских чинах неподалеку расстилают на крыше элкара план отеля, невзирая на моросящий дождик, и, тихонько переругиваясь, водят по нему пальцами. Я прислушиваюсь, хотя и делаю вид, что меня это занимает очень мало.

На самом деле я только и думаю, как бы мне пробраться внутрь. Ведь там — Улька Маргерс.

— Если бы можно было снять наблюдателя с крыши…

— Может быть, втянуть его в переговоры?

— Ерунда, это простой киллер, он по-русски ни бельмеса…

— Найду ту сволочь, что выдала им визы, кастрирую через повешение!

— Не отвлекайся, Сергеич. Не трать попусту желудочный сок… А попробовать накинуть “мешок”?

— Они заметят. И перебьют всех заложников.

— Да, но скоро стемнеет.

— А наблюдатель на что?

— Тогда пустить через систему вентиляции газ.

— У них есть противогазы. Я видел. Они внимательно изучили опыт прошлого года.

— Гады, и чего они все хотят? Ну понятно было бы — от Америки. От той же Литвы. Но от нас, от нищей, больной страны!..

— Мы добрые. Нас легче взять на жалость.

— Если бы как-то прикрыть заложников, я показал бы им всю свою доброту.

— Сергеич, не кипятись. Может быть, еще удастся их уболтать.

Чины удаляются.

Интерес к происходящему падает на глазах. Зевак практически нет. Случайный “жиган” зависает в отдалении, пока его не отгоняет циркулирующий по периметру опасной зоны патрульный трассер. Очевидно, подробности уже сообщены в “Новостях Гигаполиса”. По видеосету все выглядит краше, чем в реальности. Кому охота мокнуть под дождиком, рискуя схлопотать шальную пулю, если вдруг начнется, в то время как можно сидеть дома, в кресле, в тепле, посасывать пиво и таращиться на экран?

Достаю свой “Бонд” — сосед молча пучит на меня шары и наверняка думает, что я какой-нибудь жлоб, раз перед тем стрелял сигарету у него. Закуриваю. Чтобы он не думал обо мне плохо, протягиваю пачку и ему. Этот сфинкс долго мнется, прежде чем принимает подношение.

В подступающих сумерках “Националь” кажется вы­мершим. Лишь светятся несколько окошек на двадцатом этаже. Там террористы ведут торг с представителями мэрии. А где они держат заложников, не знает никто. Может быть, они давно уже их всех перестреляли. Такое бывало. Договорятся с гадами обо всем, заплатят им денег, освободят тех, за кого просят, подадут элкар к балкону и — поминай как звали. А в здании одни трупы… Ну, тогда начинается ад. “Кайманы” обращаются в дьяволов и рвут подонков в клочья. Если, конечно, догоняют. Как правило, догоняют…

Я испытываю насущную необходимость отлучиться. Еще ничего не началось и вряд ли начнется сегодня. “Кайманы” осторожничают. Цена ошибки чересчур высока. Все же иностранцы, да вдобавок ко всему коллеги…

— Будь братом, присмотри за машиной.

Сосед хмуро кивает.

На поиски общественного туалета уходит четверть часа. Когда я возвращаюсь, то застаю моего молчуна терпеливо потребляющим фитиль от одного из тех комиссаров, что колдовали над планом.

Любопытно, что ему впуливают именно за мое отсутствие!

Минуты две я слушаю, как комиссар честит его на все корки. А тот, бедолага, видит, что я уже на месте, и не может даже слова ввернуть… Осторожно трогаю “каймана” за плечо:

— Разрешите вмешаться, господин комиссар. Инспектор патрульной службы Авилов, оправившись, вернулся к выполнению служебных обязанностей.

Тот немедленно разворачивается всем корпусом и сверлит бешеными глазами среднюю застежку на моей куртке. Пока его взгляд перемещается снизу вверх и достигает моего лица, “кайман” успевает загасить все лишние эмоции. Голос делается ровным, чуть ли не отеческим:

— Вот и хорошо, Авилов. Комиссар отдела по борьбе с терроризмом Покрамович. Идемте, вы нам нужны.

Интересно, зачем? Но я сдерживаю свою любознательность до поры и послушно топаю следом за ко­миссаром. Мы пересекаем внутреннее кольцо оцепления из вооруженных “кайманов”, многие из которых держат под прицелом окна отеля. “Пригнитесь, — советует Покрамович. — Вы же как башня…” Слегка нагибаю голову. Этого достаточно. Чтобы я да кланялся всякому дерьму!..