Оттенки и цвета

Однако МакСтейн не успел изложить свои догадки, ибо в этот момент входная дверь скрипнула, и все трое, дружно обернувшись, увидели силуэт, уверенно двигающийся в их направлении. До тех пор, пока фигура не вошла в зону света, никто не шелохнулся и не проронил ни слова. Первоначально, Барнс, впрочем, как и компания, полагал, что это тот молодой человек, Раян, которого отправили наверх для проверки книг. Однако очень скоро он понял, что ошибся. Приближающая личность была ему незнакома, что в тоже время вовсе не означало, что она также незнакома двум его собеседникам.

– Элиот?! – удивление буквально вышибло Сэма со стула. – Какого дьявола ты здесь делаешь? Я же сказал оставаться в больнице.

– Боюсь, но сейчас там от меня никакого толка. Вся клиника набита людьми Джойса. Они никого не пускают.

– А ты разве никто?

– Нас тем более. И журналистов. – Новое действующее лицо добралось до места действия. – Я оставил там Майлса, он за всем проследит. А вот это думаю вас заинтересует. – Мужчина вытащил аккуратно сложенный листок из внутреннего кармана пиджака и протянул его Сэму. Быстро пробежав глазами по тексту Сэм взглянул на сторожа и, с недоумевающим видом, передал бумагу МакСтейну. Пока тот проделывал аналогичную процедуру, Сэм обратился ко вновь пришедшему:

– Какие-нибудь ещё новости?

– Непроверенные.

– ?

– Говорят, что он умер.

Сэм не успел удивиться.

– Мистер Барнс, вы утверждаете, что видели некоего Стива Коула первый раз в своей жизни? – Вопрос МакСтейна был снова тверд и резок и застал старика как раз в тот момент, когда он уже открыл рот для выражения реакции на услышанное.

– Да.

– Вы писали что-нибудь в его присутствии?

– Нет.

– Давали ему какие-либо документы, бумаги, записки?

– Нет.

– Это ваш почерк? – МакСтейн положил перед стариком только что прочитанный лист.

– Да. – вглядевшись, ответил тот.

– А подпись?

Глаза Барнса спустились по тексту:

– Да, моя.

– Будьте добры вашу ручку. – Детектив указал на верхний наружный карман. Полученной ручкой МакСтейн чиркнул на полях листа. Чернила были идентичными. По крайней мере, визуально.

– Значит, вы говорите, что никаких бумаг ему не давали?

– Нет, а…

– У вас есть богатые родственники?

– Нет.

– Вы уверены?

– Послушайте…

– Хорошо, – МакСтейн признал свою чрезмерность, – хорошо, – уже в задумчивости.

– А это что? – старик кивнул на бумагу, которую детектив всё ещё держал перед своими глазами.

– Это? Здесь вы приглашаете к себе нотариуса в понедельник, к 10 утра.

– Я?! Почерк мой … – недоумевая, пробормотал Барнс – … и подпись, … но я этого не писал. А откуда это?

– Из его пиджака. Я там похозяйничал чуток, пока меня не попросили, – ответил Элиот.

– Странно, – Барнс погрузился в глубокое недоумение.

Воцарившееся безмолвие нарушил хорошо знакомый скрип извещающий, о том, что ещё один человек вошел в хранилище. На этот раз этот был Раян.

– Ну? – потребовал МакСтейн, как только этого позволило расстояние.

– Чудеса, – ответил тот, – я не могу сказать, что много читаю, но неужели стиль любовного романа так изменился, что его можно спутать с фантастикой. Потрясающая увлеченность мыльными сказками, сэр. Двадцать шесть книг и все на одну тему: романы о любви. Вот абонементная карточка, она лежала там же. – Он протянул тоненькую книжечку детективу. – К тому же, я полистал часть книг. Название соответствует содержанию.

– Почему вы решили, что он читал фантастику? – спросил МакСтейн, бегло просмотрев список.

– Я заглянул к нему в книгу, прежде чем он её закрыл. По крайней мере, это был не роман о любви, – несколько отступил Барнс.

На какое-то время обстановка вновь погрузилась в неопределенность.

– Ну ладно, бог с ним, – выдохнул следователь и, подняв руку, коснулся своего лба. Немного потерев виски, он принялся за глаза, проводя пальцами по контуру век. – Бог с ним, – ещё раз повторил он, но уже обдумывая дальнейший ход беседы. – Мистер Барнс, – начал детектив и медленно зашагал в направлении своего слушателя, – боюсь, но, – его взгляд, который, казалось, блуждал подобно его мыслям, на какое-то мгновение выхватил из тесноты боковых коридоров тускло освещенный уголок, очень похожий на рабочий кабинет. Диван, стулья, большой стол, накрытый на двоих, – вы попали не в очень неприятное положение.

– Простите?

Детектив посмотрел на старика глазами, лишенными выразительности, и его следующий вопрос был таким же бесцветным:

– Вы читаете газеты?

– Редко. Мне хватает книг.

– Но тем не менее, вам ни разу не попадалось имя Генри Джойс?

– Нет. Не помню.

– Впрочем, – МакСтейн снова поднес руку ко лбу, – между ним и вашим удивительным гостем можно поставить знак эквивалентности.

Старик молчал.