Оттенки изумрудных глаз (СИ)

Бальдр замирает после моего действия и, кажется, даже перестает дышать. Я сильнее зажмуриваюсь, неосознанно придвигаясь еще ближе.

Нет, еще немного… Я хочу избавиться…

И я тоже давлюсь своим дыханием, когда колдун вдруг поднимает руки, отчего я чувствую пробегающую волну напряжения на его плечах, и легонько гладит по моим волосам, почти не зарываясь в них.

Как отец успокаивает свою дочь. Укрывает своим крылом.

Я млею от этого жеста, чувствуя, как тяжесть из груди вытекает наружу. Тихонько выдыхаю воздух, пропитанный ею, куда-то в плечо Бальдра. С удивлением вдруг отмечая, что его прикосновения не приносят никакого эффекта на другие чувства.

Мое тело и разум никак не реагируют. Нет ничего. Совсем по-иному, не так как с…

Я стискиваю губы. Нет. Сейчас не нужно думать о нем.

Отсутствие эмоций меня успокаивает. Ведь так и должно быть. Просто потому, что мое сердце принадлежит…

Приходится изо всех сил закусить холодную губу, чтобы прогнать эту навязчивую, тягучую мысль.

“Локи” — все же бурчит подсознание, завершая неоконченную фразу. Я хмурю брови, чувствуя, как внутри все сладко содрогается при этом имени. Даже не произнесенном. Только в мыслях.

И будто бы я обладаю какими-то сверхспособностями, потому что стоит мне только подумать о нем…

— Джен.

От неожиданности я шарахаюсь, резко вздергивая голову. Внутри все подскакивает, начиная дрожать. Руки Бальдра от моего движения зарылись в волосы, надавив на макушку.

Я торопливо отстраняюсь, поднимая лицо и сталкиваясь с искрящимися изумрудными глазами. Тон, которым было произнесено мое имя, был опасливо-дрожащим. Холодным. Жалящим.

Он злится, да.

Я чувствую на своей щеке совершенно иной, теплый аквамариновый взгляд, но не могу повернуться, поскольку все тело будто застыло под этими глазами. Опасными сейчас, как никогда.

Какое же должно быть прочное у него самообладание, раз он еще не кинулся на меня и не разорвал в клочья прямо здесь, на глазах у колдуна.

Хотя где-то в глубине изумрудного цвета отчетливо читаются эти мысли.

Я обрывисто вздыхаю, игнорируя снова образовавшуюся тупую жалящую боль. Как гнойник. Надави еще немного — и он лопнет, выплескивая наружу все свое мерзкое содержимое. Такое паршивое и болезненное.

Мне хочется выть волком, но вместо этого я зарываюсь пальцами в свои волосы, а затем резко вцепляюсь ими в лямки рюкзака. Нервозность в этих движениях видна слишком отчетливо, поскольку я просто не смогла проконтролировать их.

— Что? — как можно ровнее спрашиваю я. Слабый румянец прикатывает к щекам. Я мысленно радуюсь тому, что мои волосы не собраны в хвост и удачно прикрывают часть лица.

Изумрудные глаза стремятся прожечь дыру во мне. Я прямо-таки чувствую, как они забираются под кожу, расплавляя все внутри, оставляя глубокие ожоги. Похоже, что Локи основательно разозлило мое действие. Но я вовсе не хотела этого, мне просто нужно было немного успокоиться. От трикстера таких объятий в жизни не дождешься…

— Мы уходим, — холодно оповестил меня бог коварства, заставив скривить губы от его тона. Сердце трепыхнулось при этих словах, ощутимо натолкнувшись на ребра. Я чуть кивнула головой, с трудом заставив себя передвинуть ставшие вдруг ватными ноги в сторону двери. Локи быстро прошел мимо меня, будто бы случайно коснувшись плеча. Я застыла изваянием, чувствуя, как мысли резко обрываются, а в том месте начинает жечь. Пропекать и плавить до оголения костей. Мятный запах касается слуха, почти сразу же убегая. Я против воли резко вдыхаю, стремясь уловить его. Внутри все содрогается и сжимается. Подталкивая эмоции прямо к горлу, заставив едва ли не подавиться ими.

Я не успеваю остановить свои мысли. В памяти уже всплывают еще свежие образы. Слишком хорошо сохранившиеся. Тонкие губы, жадно сминающие мой рот, распахнутые, почти темные изумрудные глаза, длинные тонкие пальцы на внутренней стороне бедра, сжимающие…

Я резко давлюсь воздухом, покачнувшись на месте. Внутри уже начинает закручиваться раскаленная пружина, давящая на низ живота. Так, стоп.

Быстро моргнув, я с трудом отклеиваю от себя прилипшее наваждение, как пленку, и семеню к двери. Сердце колотится в бешеном темпе, отчего пульс в висках ощутимо бьет по стенкам черепа. Я легонько трясу головой, практически до побеления костяшек вцепляясь в лямки рюкзака. Стараясь вернуть себе правильный поток мыслей.

Мы выходим наружу. Весь лес потонул в мрачных тенях и густой черноте. Будто кто-то сделал несколько размашистых темных мазков на холсте. Очертания и причудливые изгибы стволов переплетались между собой, создавая некое подобие лабиринта. Ветер поднялся высоко вверх, отчего здесь стояла небывалая тишина. Только шелест черных листьев слегка разбавлял ее.