Оттенки изумрудных глаз (СИ)

Бальдр сосредоточенно закрыл глаза и принялся что-то шептать. Бог обмана прислушался. Древнельесальвхеймский язык. Очень трудный. В нем можно наделать кучу ошибок. Трикстер всегда ошибался, когда пытался прочесть даже самое простое заклинание на нем.

Лишь бы сейчас сработало.

Джен резко распахнула глаза, выгибаясь в спине. Из ее горла вырвался крик, который врезался каленой стрелой Локи в грудь. От нее буквально исходили волны боли, пропитывая воздух вокруг на манер едкого дыма. Ее веки снова сомкнулись. Голубое свечение магии Бальдра окутывало многочисленными нитями голову девушки, просачиваясь под кожу. Ее душу раздирало изнутри. Пульс сердца зашкаливал. Она перестала дышать. Каждую клеточку ее тела заполонила боль. Бог коварства попытался было применить заклинание связи, но оно тут же рухнуло, стоило только соединить руны, а все тело Локи пронзила невыносимая вспышка боли. Трикстер в ужасе расширил глаза. Ему досталась лишь малая часть боли, а что терпит она?

Муки. Адские, невыносимые муки. Рвущие, пронизывающие насквозь.

— Одна есть, — прохрипел колдун, на секунду приоткрыв глаза. Голубые нити почернели, рассыпавшись в воздухе. Джен ненадолго успокоилась. С ее пересохших, искусанных до крови губ сорвался вздох. Она вздрогнула и обмякла на постели.

— Сколько еще? — практически шепотом спросил Локи, не сводя взгляда с девушки. Он никак не мог заставить свой голос обрести полную силу. Частичка боли, что досталась ему, будто перерезала связки.

— Три.

Бог коварства выдохнул. Три. Много. Это было только начало. Дальше пойдет только хуже. Ее сердце может не выдержать.

Но выбора нет.

— Давай, — прошипел он, снова сжимая запястья Джен. Ее кожа была холодной и прозрачной. Казалось, что кровь внутри хрупкого тела перестала циркулировать. Лицо колдуна исказилось в гримасе боли. Он едва выносил страдания девушки. Ведь он проникал в само сознание, снимая отпечатки рун, и чувствовал всю боль, что испытывала она. Это все равно что плеснуть кипятка на кожу. Свариться заживо.

Собрав свою энергию, Бальдр снова коснулся ее лба, который был совсем влажным, покрывшись испариной. Голубые ленты взвились в воздухе и врезались в кожу, проходя ее насквозь.

Снова раздался крик, который словно рассек душный воздух не хуже остро наточенного ножа. Локи затаил дыхание, смотря на искаженное болью лицо. Его сердце ускоренно билось, иногда пропуская удары. Он переживал. Казалось бы, это чувство несвойственно ему, но тем не менее вот оно. Горячее, плавящее.

Джен вновь выгнулась в спине и дернула руками. Очередной крик. По ее щекам вдруг покатились слезы из зажмуренных глаз. Стук сердца девушки был таким громким, что, кажется, раздавался на весь дом. Оно билось на максимальной скорости. Едва справлялось с такой нагрузкой.

Температура ее кожи зашкаливала. Локи пришлось понизить температуру своего тела, чтобы не обжечь ладони. Он на секунду отвел пылающий взгляд от лица Джен и посмотрел на Бальдра. Его губы дрожали, как и голубые нити. Колдуну было трудно.

Бог лжи вздрогнул, когда Джен снова закричала и дернулась. Ему пришлось сильнее сдавить ее запястья. Кажется, там останутся синяки. Его дыхание отчего-то сбилось.

Он не мог думать ни о чем, глядя на ее лицо. Вспоминая о боли, которая всего лишь жалкой крупицей перепала к нему.

— Две, — прошипел колдун, отстраняясь от Джен. Она тихо вздохнула и разом расслабила все мышцы. Ее губы приоткрылись, что-то бормоча.

— Локи, пожалуйста…

Бог обмана раскрыл ее ладонь, сжатую в кулак, и обхватил ее ледяные неподвижные пальцы. Наклонился ближе, убирая мокрую от пота прядь со лба. Ее начала пробирать дрожь.

— Ее организм начал больше реагировать, — тяжело продышал Бальдр, посмотрев на трикстера. Он так давно не видел боли в этих холодных изумрудных глазах.

— Она может не выдержать… Нельзя ставить барьер, это помешает исцелению, — сказал Локи, возвращая руки к запястьям.

— Джен сильная девочка. Она справится, — кивнул колдун, хотя думал то же самое. Трикстер уловил фальшь в его голосе, но разбираться сейчас не было времени.

Снова голубые нити, древнельесальвхеймский язык и громкий, душераздирающий крик. Джен заметалась по постели, закусив окровавленную губу. Она начала говорить. Молить о том, чтобы это прекратилось. Звать Локи. Снова и снова.

Бог обмана наблюдал за ней, слыша громкое биение своего сердца. Удивлялся тому, как он может это вынести.

Ее пульс снова участился. Казалось, что промежутков между ударами совершенно не осталось. Сплошной единый звук. Это было очень плохо. Если вовремя не остановиться, то ее сердце просто-напросто не выдержит.

Локи сжал тонкие губы, придвигаясь ближе и поглаживая большими пальцами холодные запястья.

— Держись, Джен. Даже думать об этом не смей. Ты сильная. Ты выдержишь. Ты ведь еще должна мне два желания, — беззвучно бормотал он, не сводя с лица девушки, которое сейчас было искажено гримасой бьющей импульсами тока боли.

— Три.

Передышка. Обмякшее, почти что не дышащее тело. Тяжелый вздох. И снова громкие крики и пульс, слившийся в единую линию звука…