Оттенки моего безумия

– Какого хрена вы творите? Отпустите меня немедленно, идиоты! – брыкался впустую пьяный я, тупо качаясь из стороны в сторону.

Из-за травки мои глаза не фокусировались, а мозг еле работал. Он по-прежнему не мог уловить суть происходящего. Только что мы сидели и болтали, а теперь я уже стоял со скрученными руками. Почему я то падал в бездну, то выплывал наружу? Что было в этой гребаной коле?

– Да отпусти же ты меня, наконец! – кричала Жасмин и била ногами. – Блейн, ты написал мне, чтобы подставить?

– Что? – хрипло и тихо спросил я, а затем меня настигло озарение.

Когда я ушел облегчиться, то оставил телефон на кресле. Ублюдки.

– Отпустите меня, сейчас же!

Кажется, только в тот момент Жасмин начала понимать во что вляпалась. Ее уверенность и дерзость куда-то испарились. Я видел, что девушка напугана, и это придавало мне сил отбиваться от Корби и Кэлла.

– Ладно, хватит нудить и церемониться. Уилл и Генри, помогите мне усмирить эту малышку, – грубо заявил Ричард.

Это была подстава. Эти пятеро ублюдков все запланировали. Они пригласили меня, специально подсовывали косяк и подсыпали какую-то хрень в колу. А еще они намеренно завели разговор о Жасмин.

Черт! Черт! Черт! Какой же я был идиот.

Рыча и пинаясь, я пытался оттолкнуть двоих идиотов от себя, но с каждым сопротивлением становился все слабее и слабее.

Тем временем Жасмин окружили остальные парни. Она кричала, но мой мозг иногда отключался, и я слышал ее через раз. Я был зол, а она – беспомощна. И хуже всего то, что я не мог ей помочь. Я пытался, все было тщетно. Мне даже не давали увидеть, что с ней делали. В какой-то момент она выкрикнула мое имя…

Затем я упал на колени, теряя сознание. Наркота в газировке была невероятно сильной, и я не мог сопротивляться ее действию.

Когда Генри отошел в сторону, я увидел Жасмин. Она что-то кричала, со слезами на глазах смотря на меня, а эти козлы рвали на ней одежду, как дикие звери. Они громко смеялись. Меня никогда так ужасно не предавали, было невероятно больно.

Я снова рассвирепел, и злость была настолько сильной, что мне удалось оттолкнуть Корби и ударить свободной рукой зазевавшегося Кэлла. Бросившись к Жасмин, я грохнулся на землю, не пробежав и половины пути. Меня догнал Генри.

На Жасмин уже не было футболки, лоскуты ткани валялась неподалеку.

– Видишь, Блейн, что бывает, когда доверяешь людям, – присев на корточки, сказал мне Генри, а потом со всего маху ударил по лицу. 

* * *

Я прерываю свой рассказ и распахиваю глаза. Хейли сидит передо мной, скрестив ноги. Ее лицо залито слезами, как и мое. Я полностью погрузился в прошлое, а так этого не хотел. Сердце болит, дышать больно.

– Принеси что-нибудь покрепче, – прошу ее, и она молча встает.

Сделав глоток алкоголя, я спрашиваю, можно ли покурить прямо здесь и, получив положительный ответ, поднимаю джинсы, которые все еще валяются на полу, и из кармана достаю пачку сигарет и зажигалку. Хейли тем временем успевает сбегать в кухню и принести пепельницу, положив ее на прикроватную тумбочку.

Выпив еще чуть-чуть и сделав первую затяжку, продолжаю историю. Но на этот раз я решаю урезать события, потому что воспоминания слишком болезненны, я как будто вижу перед собой Жасмин, стоящую прямо за Хейли.

– Я потерял сознание от удара, как ты уже поняла, а когда очнулся, увидел перед собой тело Жасмин. Оно было обнаженное и все в крови. – Из меня непроизвольно вырывается всхлип. – Я не понимал, что они с ней делали и откуда взялась кровь, пока не присмотрелся к рукам. Вены были перерезаны… – Я громко ругаюсь. – Эти сукины дети изнасиловали ее.

Меня трясет так сильно, что колотятся зубы, сигарета падает прямо на одеяло. Однако мне не до нее. Дрожь становится все сильнее и сильнее, кровать практически вибрирует подо мной.

Хейли хватает сигарету прежде, чем та успевает прожечь ткань. Из стакана в моей руке выплескивается жидкость, тошнота и страх подступают к горлу, я снова там, в амфитеатре. Фейз отбирает у меня стакан и, убрав его на тумбочку, крепко обнимает меня, положив одну руку на спину, а вторую на затылок. Утыкаюсь ей в грудь, сжимая в кулак ее футболку. Мои громкие рыдания перемешиваются с отборными матами на английском, французском и корейском.

– Тихо, – шепчет Хейли, покачиваясь вместе со мной из стороны в сторону.

– Так больно, – сквозь слезы говорю я. – Как же больно, Хейли.

Она целует меня в макушку и не размыкает объятий до тех пор, пока я не прихожу в себя. После этого она дает мне воды и укладывает в постель, меняя одеяло с подпалиной от сигареты на запасное.

Мы лежим, укрывшись, на боку, смотря друг другу в лицо. Я протягиваю руку и поглаживаю Хейли по щеке. Из моих глаз периодически катятся слезы, и у нее тоже, но тело уже не трясется.

– Обещай, что не бросишь меня, – прошу я спустя несколько мучительных минут молчания.

– Обещаю, – мягко улыбаясь, отвечает она.

– Что бы ни случилось?

– Что бы ни случилось – И Хейли целует меня.