Оттенки моего безумия

– Рекомендую взять «Мартина Идена», – не сдерживаюсь я.

– М-м?

– Джек Лондон. – Я протягиваю руку и достаю томик в зеленной обложке, после чего протягиваю его Хейли.

Она переворачивает книжку и, когда видит год издания, забавно округляет глаза. Я не могу оторваться от этого довольно милого зрелища.

– О мой бог! Это же одно из первых изданий!

Хейли начинает учащенно дышать и бросает на меня взгляд. Ее рот то открывается, то закрывается. Я невольно ухмыляюсь. Джек Лондон – единственный автор, за которым я охотился. Точнее, единственный из тех, первое издание которого мне хотелось добыть.

– Можешь почитать. Только аккуратно, мне эта книга тяжело далась.

– Не переживай. У меня есть первое издание Хемингуэя, и я тоже над ним трясусь.

Я усаживаюсь в кресле с «Великим Гэтсби» в руках, а Хейли поудобнее устраивается на кровати с «Мартином». В присутствии девушки мне сложно сконцентрироваться. Некоторые предложения и даже абзацы приходится перечитывать по два-три раза, чтобы понять смысл. Кресло кажется старым, жестким и очень неудобным. Такое ощущение, что, если я посижу на нем еще пять минут, мой зад приобретет квадратную форму.

Хейли тем временем спокойна. Облизывает кончик пальца и переворачивает страничку за страничкой. Я упираюсь рукой о подлокотник и кулаком подпираю щеку, наблюдая за ней. Рот Хейли немного приоткрыт, глаза сияют при свете двух настольных ламп, которые она включила, когда устраивалась на кровати.

Видя ее такой, сложно поверить, что она совсем недавно плакала. Ее дыхание выровнялось, плечи медленно и почти незаметно поднимаются и опускаются, как и грудь. Хейли не замечает, что я наблюдаю за каждым ее вдохом. Ей неинтересен реальный мир, она погрузилась в жизнь героев романа.

Тихо закрываю книгу и кладу на тумбочку, надеясь, что это не потревожит мою компаньонку. Это оказывается ошибкой. Хейли тут же с неким беспокойством поднимает на меня глаза, которые заметно потемнели из-за печали, свалившейся на ее плечи.

– В чем дело? – спрашивает она.

– Хочу спуститься на кухню и сделать кофе. Ты будешь? – Вообще я планирую выйти и покурить, но почему-то сказать ей об этом прямо мне неловко.

– Сходить с тобой?

– Нет, можешь продолжить чтение. Сколько тебе положить сахара? – Достав ключ и отомкнув дверь, я берусь за ручку и смотрю на Хейли.

– Пары ложек хватит. – Она одаривает меня слабой, едва заметной улыбкой.

Оказавшись на кухне, я включаю чайник и выхожу на веранду. Зажигаю сигарету, зажатую между зубов, и затягиваюсь. Выдохнув первый клубок дыма, чувствую, как по венам разливается долгожданное спокойствие. Господи, сигарета – мой спасатель.

С двумя чашками кофе я поднимаюсь наверх, стараясь не споткнуться из-за слабого освещения. Постучав локтем по двери, прося этим Хейли открыть дверь, я жду, но ничего не происходит. Беспокойство тут же накрывает меня с головой, ведь я отсутствовал всего около двадцати минут.

Поставив кружки на пол, я распахиваю дверь и собираюсь выкрикнуть ее имя, но тут же закрываю глаза и качаю головой. Хейли спит поверх покрывала, притянув к груди книгу. Это зрелище сначала выводит меня из себя, ведь я не люблю, когда кто-то спит в моей постели. Но злость тут же испаряется, когда я понимаю, что бессилен. Что я могу сделать? Хейли уже уснула, кричать на нее бесполезно. А грубо разбудить ее у меня просто рука не поднимается.

Я укрываю девушку одеялом и, бросив последний взгляд на ее умиротворенное лицо, выхожу из комнаты, вернув книги на полку и выключив свет. Спустившись, я ставлю чашки на столешницу и снова выхожу на веранду. Я вздрагиваю, замечая Джареда, который курит, сидя на лавочке.

Подойдя к нему, занимаю место рядом. Лицо Джареда уставшее и грустное. Мне тут же хочется уйти от него подальше. Мне осточертели грустные лица.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я.

Я не могу просто оставить Джареда здесь одного, ведь он мой друг.

– А где мне быть? – задает он встречный вопрос совершенно без каких-либо эмоций.

– В клубе, тусить с другими парнями и оценивать девчонок по десятибалльной шкале, – пожимаю плечами я и закуриваю протянутую им сигарету.

– Ты когда-нибудь чувствовал такую боль, от которой задыхаешься? Хоть раз мечтал разрушить, угробить что-то к чертовой матери?

Его слова сбивают меня с толку. Я не привык к личным вопросам, и мои друзья это знают, хотя иногда и пытаются узнать обо мне больше, чем я им позволяю.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я ударил телку, – тут же выпаливает Джаред.

– За что?

Он смотрит на меня, и только сейчас я замечаю, что в его глазах стоят слезы. Он либо под кайфом, либо действительно расстроен из-за девчонки, на которую поднял руку. Если Джаред вот-вот заплачет из-за второго, значит, это была не просто девушка.

– Неважно. Я сделал это, сам того не осознавая. Она стояла… была там… Да к черту все, какой же я ублюдок, – последнее он произносит на выдохе, а после опирается локтями на колени и, крепко держа сигарету между пальцев, вытирает рукой слезы, которые все-таки хлынули из его мрачных, загадочных глаз.

– Что это была за девушка? Ты хорошо ее знаешь? – продолжаю интересоваться я.