Оттенки моего безумия

Псих останавливается, поворачивается ко мне лицом и снова наступает на мою руку, практически вдавливая ее в землю. Я сжимаю зубы, не позволяя себе кричать от боли. Тем временем психопат достает из кармана толстую веревку и завязывает ее на другое, еще целое запястье. Затем он тащит меня дальше, а я плетусь за ним, как будто на поводке.

Он все идет и идет, иногда оборачиваясь, чтобы проверить, на месте ли я. Куда же я денусь? Я ведь как собачка, привязанная к хозяину, которую ведут на усыпление. Спустя несколько минут безумец останавливается около большого заброшенного и наполовину разрушенного здания. О, нет, опять!

Снова оглянувшись, он ухмыляется, а затем резко тянет за веревку, и я падаю в его руки второй раз за ночь.

– Сейчас мы войдем внутрь. Я хочу показать тебе, как завораживающе выглядит мрак и красота, переплетенные вместе, – говорит он и тянет меня за собой.

Пока он идет вперед, я придумываю план спасения. Мне просто надо заговорить психопата и ударить в нужный момент. Внутрь попадает лунный свет, который прорезался из-за туч. Дождь кончился, но я этого даже не заметила. Все мои мысли занимает планирование побега.

Признавать тяжело, но здесь и правда потрясающе. Я смотрю по сторонам, пытаясь запомнить каждую деталь. Каменные глыбы покрылись мхом, между некоторыми текут струйки кристально чистой воды. Хочется подбежать к ней и смыть с себя грязь, перемешавшуюся с кровью. Сбоку от нас располагается полуразрушенная каменная лестница, тоже укутанная мягким слоем пушистого мха. С другой стороны виднеется огромное окно без стекла. Потолок напоминает купол, каменные балки уходят ввысь и встречаются прямо в самой середине. Мой рот слегка приоткрывается, такие захватывающие заброшенные здания мне еще не попадались.

– Я знал, что тебе понравится. – Голос психа разрушает всю красоту, и дворец становится мрачным, серым и невзрачным.

Я перевожу на парня взгляд и натыкаюсь на ту же добрую улыбку.

– Когда это здание опустело? – спрашиваю я, приводя в действие свой план.

– Неизвестно. Его нашли в восемнадцатом веке уже нежилым. Никому не известно, как и кем оно было построено, кто в нем жил, – пожимая плечами, отвечает незнакомец.

– Как давно ты знаешь о его существовании? – задаю я следующий вопрос.

– С одиннадцати лет.

– И зачем ты привел меня сюда?

– Я же сказал! – раздраженно бросает он, а потом вздыхает. – Ладно, притащить тебя сюда надо было не только для того, чтобы показать настоящую красоту. Ты думаешь, что просто попалась мне под руку, не так ли?

Я киваю, не в силах вымолвить и слова. Сейчас он говорит как нормальный человек, тембр его голоса мне кого-то напоминает. Не могу понять, кого именно. Где-то я уже слышала похожие нотки. Но сейчас это неважно, нужно понять, что я здесь делаю и чего от меня хотят.

– Встречу с тобой я планировал целую неделю, милая. Знаешь, какое это было увлекательное занятие. – Он хмыкает. – Мне нравилось изучать такую игрушку, как ты.

Мои ноги дрожат, я отворачиваюсь и смотрю на стекающую с камней воду. Вдруг ему взбредет в голову утопить меня? По венам разливается адреналин, кровь резко бьет в голову, и я, не удержав равновесия, падаю на колени. Веревка плотнее прилегает к коже, причиняя боль.

– Ну-ну, родная, на колени становиться передо мною еще рано, – произносит псих и, схватив мою руку выше локтя, ставит на ноги одним резким движением. – Оставь это на тот момент, когда я кое-что тебе расскажу.

Пошатываясь, я наблюдаю за тем, как он развязывает веревку, словно его не волнует, что, оказавшись на свободе, я дам деру. Я потираю запястье, сдерживая всхлип. Слез нет, но мне больно так, что хочется скулить.

– Некоторое время назад меня посадили за убийство. Причем никто не собирал доказательства моей виновности, – говорит безумец, и я, сама того не осознавая, внимательно вслушиваюсь в каждое сказанное им слово. – Меня бесцеремонно кинули за решетку, а когда я попросил адвоката, велели помалкивать. Полиция пригрозила тем, что они меня застрелят, поставив лицом к стене. Фигово, знаешь ли, оказаться в подобном дерьме. Ладно, поехали дальше. Меня обвинили в убийстве лучшего друга, Хейли, хотя в тот момент меня не было с ним рядом.

Он прерывается и делает несколько глубоких вздохов, пытаясь, как я понимаю, успокоиться.

– Мне даже не показали тело и не позволили побывать на похоронах, чтобы я смог по-людски попрощаться с человеком, который всегда прикрывал мне спину. А потом, – парень говорит громче и яростнее, – когда суд вынес вердикт, вместо тюрьмы мою шкуру повезли в психиатрическую больницу и заточили в маленькую комнату, в которой не было ничего, кроме белых стен, белой кровати и книг в белой обложке! Ты знала, что цвет безумия – белый? Это неважно, но все же.