Оттенки моего безумия

Выкинув окурок в окно, я хватаю кожаную куртку, висящую на спинке стула, и, одеваясь на ходу, направляюсь в сторону комнаты Ника. Но у самой двери замираю. К ней приклеен небольшой листочек, на котором написано ровным красивым почерком:

Ушла по делам, можешь валить в свой университет!

И в конце для пущего эффекта нарисована рука с вытянутым средним пальцем.

Отлично! Мне не придется ничего объяснять Хейли, я бы с удовольствием вообще не видел бы ее пару дней. Если бы не нуждался в разговоре с этой девчонкой, избегал бы ее всеми возможными способами.

Сорвав листок, я комкаю его и кидаю за спину. Меня одолевают разные чувства: то я думаю, что поступаю правильно, оставив Хейли одну и не пытаясь узнать, куда она свалила; то думаю, что должен с ней поговорить, разузнать подробнее о Джезе; то вовсе убеждаю себя, что мне вообще не должно быть дела до этой девчонки.

Последняя мысль просто ужасна! Хейли пострадала от рук моего брата, а значит, я обязан позаботиться о ней. «Нет до нее дела» – я смогу сказать только после того, как расправлюсь с чертовым психом. Я был груб с Хейли, пусть она отдохнет, а потом я запру ее в своей комнате, и мы нормально поговорим.

Запрыгнув в машину, выезжаю и включаю музыку на всю громкость, чтобы заглушить поток негативных мыслей хотя бы на время. 

* * *

Мама встречает меня у порога. Прижимает к себе, поглаживая по спине. Когда я увидел ее лицо, выходя из машины, сразу догадался, что она беспокоится, и сейчас я невероятно рад, что могу ее обнять. Она впускает меня в дом, ведет на кухню, мы усаживаемся с чашками чая за стол и приступаем к главной теме, не тратя время на формальности.

– Сегодня по дороге из магазина я встретила знакомую, которая живет на этой улице. Вряд ли ты ее помнишь, но в твоем детстве мы часто бегали к ней на чай. Но да ладно! Суть в том, что она видела Джеза у лавки канцтоваров.

– Мама, Джез нашел Хейли, избил ее и изрезал. Помнишь ту фразу, которую он всегда говорил… – Я хочу произнести ее, но слова застревают в горле. Мама поймет, что я имею в виду. Она слышала ее не раз.

– Избил и изрезал? Ч-что?.. Она… она ж-жива? – запинаясь, спрашивает мать.

Ее лицо становится бледным, губы синеют и дрожат.

– Да, она жива, и с ней вроде как все нормально. По крайней мере, физически. Я хотел с ней сегодня поговорить, чтобы узнать подробности… Но беседа не заладилась. Может быть, чуть позже, когда мы оба остынем.

– Как он узнал про Хейли? Точнее, как понял, что она близкий тебе человек? – интересуется мать, смотря на меня не моргая.

Хотел бы я знать. В тюрьме он это выяснить не мог. Значит, кто-то приходил к нему и передавал информацию. Но кто?

– Не имею понятия, но попытаюсь выяснить. Он должен вернуться за решетку. Не место ему среди нормальных людей. Джез только вышел, а уже столько натворил, – цежу я сквозь зубы.

Одна мысль о том, что он сделал с Хейли, выводит меня из себя.

– Все получится, – заверяет мама, но в ее глазах виднеется печаль.

Я ее понимаю, какая мать будет счастлива, если один из ее отпрысков больной на голову? Врагу не пожелаешь такого сына. Она бы пропала, будь у нее один только Джез.

– Может, тебе стоит снять квартиру поближе ко мне? Я не хочу, чтобы он причинил тебе вред. На счету достаточно денег, перестань считать копейки, мама.

– Блейн, со мной все будет хорошо, – чуть улыбаясь, произносит она и поглаживает меня по плечу.

– Пожалу… – не теряю я надежду, но мама меня перебивает.

– Блейн, не волнуйся за меня.

Как я могу не волноваться? Почему мама так наивна? Джезу ничего не стоит обидеть ее, но мама, видимо, не понимает. Брат лишился последних капель рассудка, и ему плевать, на кого поднимать руку, чью кожу резать.

Мама всячески уходит от главной темы и не упоминает Джеза. Она рассказывает о простых, банальных вещах. Я все равно слушаю ее не моргая, потому что мама умеет увлекательно рассказывать даже о повседневных вещах.

Уезжаю я от нее ни с чем. Разговора не получилось. Обнимаясь со мной у машины, мать дает наставления: ходить в университет, ни в коем случае не пропускать лекции. Она велит не забивать голову мыслями о Джезе и впредь заботиться о Хейли, оберегать ее.

По дороге домой я нехотя размышляю о безопасности Хейли. Как только Джез окажется за решеткой, я тут же пошлю эту салагу на фиг. В последнее время она делает со мной немыслимое! Я превращаюсь в жалкую тряпку рядом с ней. Я уделяю ей слишком много времени, а это плохо! И даже сейчас, остановившись на светофоре, я на автомате достаю мобильник и отправляю ей простое сообщение, прося сказать, где она.

Ответ на удивление приходит быстро.

В заброшенном магазине.

И я еду туда. Мы должны срочно поговорить. Если она сказала, где находится, значит, уже остыла. В гипермаркете небезопасно даже днем. Улица, на которой он стоит, почти безлюдна. О чем Хейли думает?