Оттенки зла

– Послушай, дорогая, почему бы нам не пойти домой и не поговорить там спокойно? Ты сейчас слишком расстроена. Тебе только что сообщили последний диагноз Эдмунда, и перенести это, конечно, очень тяжело. Пойдем. – Он хотел обнять Вайолет за плечи, но она стряхнула его руку и отошла на самый край утеса. – Вайолет, пожалуйста, успокойся. Давай вернемся в Маль-Пэ, где мы можем…

– Не прикасайся ко мне! – бросила она, посмотрев на него с яростью. – Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы я вышла за Эдмунда.

– О чем ты?

– Ты знаешь, что я не боюсь умереть, – сказала она, указав на обрыв у себя под ногами. – Женщины гуанчей, кидаясь со скалы навстречу смерти, кричали: «Vacaguaré!»[10], и я тоже крикну это перед тем, как покончить с собой. Я предпочитаю умереть и быть вместе с Эдмундом, нежели жить без него.

– Вайолет, ну пожалуйста! Не стоит так…

– Ты считаешь, что вести себя так не подобает? Боишься, что я закачу некрасивую сцену? – Она огляделась, словно ища зрительскую аудиторию, но не увидела таковой. – Ты бы лучше спросил…

– Ты говоришь так, что тебя невозможно понять. Известие о состоянии Эдмунда совершенно выбило тебя из колеи. Если ты будешь продолжать в таком же духе, придется обратиться к доктору Тренкелю. Тебе надо принять успокаивающее средство.

– Я владею собой лучше, чем когда-либо, – сказала Вайолет, вытирая слезы.

– Я поговорю с Эдмундом. Может быть, он поможет привести тебя в чувство.

– Не упоминай его имя! Не говори о нем, слышишь?

Гренвилл, не обращая больше на нее внимания, развернулся и пошел прочь. Его массивная фигура удалялась по кипарисовой аллее в направлении дома с зелеными ставнями, расположенного в дальнем конце плато. Я внимательно наблюдала за Вайолет, чтобы успеть остановить ее, если она сделает еще шаг к обрыву. Но она стояла неподвижно, в глазах у нее застыло отчаяние.

– Неужели она решится прыгнуть? – прошептал Дэвисон.

– Не думаю, – ответила я. – По крайней мере, не станет этого делать, пока жив Эдмунд.

– Может, вернемся на пляж, раз у нас появилась такая возможность?

– Нет, давайте все-таки останемся и будем готовы выскочить к ней в любой момент, если понадобится.

Вайолет привела в порядок прическу и вытерла лицо носовым платком. Посмотрев на свой дом, она направилась было к нему, но передумала и повернула в сторону поселка. Не прошло и минуты, как отворилась дверь дома Эдмунда, носившего название Ла-Пас, и появился молодой человек, которого я видела ранее в отеле. На этот раз инвалидную коляску катил Гренвилл.

– Возьмите меня под руку, – сказала я Дэвисону, слегка дернув полу его пиджака.

– Прошу прощения? – оторопел он.

– Возьмите меня под руку.

– Хорошо, но зачем?

– Некогда объяснять, – ответила я, сама просунула руку под его локоть, и мы двинулись навстречу Эдмунду и Гренвиллу.

Вблизи стало заметно, что оба расстроены и встревожены. Глаза старшего вылезали из орбит, что делало его лицо еще уродливее. У молодого инвалида был подавленный, если не сказать убитый, вид.

– Вы не видели здесь девушку несколько минут назад? – спросил Эдмунд. – Надеюсь, вы видели, что с ней все в порядке и она не совершила ничего непоправимого. Гренвилл, подкатите меня к обрыву, надо посмотреть…

– Вы имеете в виду девушку со светло-каштановыми волосами, в белой блузке и черной юбке? – спросила я.

– Да-да, это она, – сказал Эдмунд, устремив на меня страдальческий взгляд. – Неужели она…

– Когда мы поднимались с пляжа несколько минут назад, она стояла на краю обрыва, но, увидев нас, пошла в сторону селения.

– Вы уверены? – спросил Эдмунд и закашлялся.

Он прикрыл рот носовым платком, на котором виднелась кровь.

– Да, – ответил Дэвисон. – А почему вы спрашиваете? Что-нибудь случилось?

– Да нет, ничего особенного, – сказал Гренвилл, откатив кресло Эдмунда от обрыва, – просто моя дочь разнервничалась. – Глаза его изучили меня с ног до головы и отметили грязное пятно на платье, появившееся, видимо, при раскопках в пещере. – Споткнулись при подъеме? – поинтересовался он. – Там крутая и местами очень узкая тропа. Один неверный шаг может стать фатальным.

Я потупилась, притворяясь смущенной. Дэвисон наконец понял, что я хочу изобразить.

– Вы попали в точку, – ответил он, слегка покраснев. – Да, она действительно поскользнулась на тропе. К счастью, я успел подхватить ее в последний миг. – Он посмотрел на меня с шутливой насмешкой и обожанием.

Я, подыгрывая, ответила глуповатым хихиканьем.

Эдмунда не интересовало, какой оборот приняли отношения двух незнакомых ему людей в укромном месте на тропе. Все, что он хотел знать, – в каком состоянии была Вайолет, куда направилась и не слышали ли мы, что именно она, возможно, пробормотала себе под нос.

– Простите мне неуместное замечание, – сказал Гренвилл. – Я Джерард Гренвилл, живу здесь с дочерью Вайолет. А это, – указал он на изможденного молодого человека в инвалидной коляске, – Эдмунд Фоссе, добрый друг моей дочери.