Оттепель

После работы он снова попробовал себя укротить, но сердце не поддавалось. Он шел домой, и вдруг ему показалось, что впереди Лена, он догнал — пожилая женщина с кошелкой. То и дело в синеватом тумане ему мерещилась Лена…

Нелепо! Но где она может быть?..

Вечером он пошел в клуб: сегодня доклад Брайнина о международном положении, интересно, что он скажет о позиции Франции. Тайком от себя он мечтал: вдруг Лена там? Она иногда ходила на такие доклады… Он опоздал и вошел в длинный темный зал, когда Брайнин, уже рассказав про Берлинское совещание, говорил о положении в Азии: «Индия, так сказать, естественно, встревожена американскими базами в Пакистане…» Коротеев старался в темноте разглядеть лица. Вспыхнул свет. Лены не было.

На следующий вечер он снова оказался в клубе, и этого он объяснить себе никак не мог: показывали старый фильм, который он дважды видел.

Он пошел в клуб еще раз — на вечер самодеятельности. Играли баянисты, потом парочка исполнила болгарский танец, потом Катя Столярова прочитала стихи о борьбе за мир. Коротеев сидел неподвижно: он боялся вглядываться в лица, знал, что Лены нет и что дурь победила.

Всю неделю он бессмысленно искал Лену: несколько раз подходил к школе, стоял, как будто любуется сугробами, повернувшись к зданию спиной и прислушиваясь, не скрипнет ли калитка. Он вспомнил, что Лена бывала у Пухова, разыскал дом, где жил старый учитель, и два часа простоял на холоду у ворот.

Наконец он понял, что не может жить в таком изнуряющем томлении, и дал себе слово не искать больше Лену. Это было в субботу. Вернувшись домой, он взял томик Чехова. Пришел Савченко.

— Дмитрий Сергеевич, вот хорошо, что вы дома! Пойдемте в театр, сегодня премьера — «Гамлет». Вы ведь говорили, что любите Шекспира… У меня лишний билет.

Савченко купил два билета неделю назад. После этого произошло неудачное объяснение с Соней, и он решил больше с ней не встречаться. Билет оказался ненужным. Увидев в окне Коротеева свет, Савченко подумал: позову Дмитрия Сергеевича — вдруг пойдет?.. Он мало на это надеялся и даже удивился, когда Коротеев сказал:

— Пожалуй, пойду. Я «Гамлета» не видел со студенческих времен…

Конечно, Коротеев думал не о «Гамлете», он снова отдался нелепым фантазиям. Лена говорила, что в прошлом сезоне не пропустила ни одной премьеры. Да, но теперь ей, наверно, не до театра… Откуда я знаю? Все может быть… Во всяком случае, ничего нет смешного в том, что я согласился, это не дурацкое хождение возле чужих ворот…

Савченко был в восторге и от «Гамлета», и от декораций, и от того, что уговорил Коротеева пойти с ним. Дмитрий Сергеевич как будто с интересом следил за спектаклем. В антракте Савченко предложил пойти в фойе, Коротеев отказался, остался в кресле, даже не разглядывал публику, читал и перечитывал программу. Ему было стыдно перед самим собой, и, доходя в десятый раз до слов «постановка Заслуженного артиста», он думал: я как Савченко, он даже, кажется, разумнее… Во время следующего антракта он решил выйти покурить имеете с Савченко. Спускаясь по лестнице, он увидел Лену. Он о ней в эту минуту не думал и так растерялся, что не поздоровался. Она шла с какой-то женщиной, — кажется, с Шерер. Он резко обернулся и побежал наверх.

— Елена Борисовна!

Она остановилась и тихо сказала:

— Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Я подумала, что вы меня не узнали…

Он хотел поздороваться с Шерер, но Вера Григорьевна исчезла. Он не знал, что сказать. Молчала и Лена. Наконец он выговорил:

— Я хотел вас проведать, но не знал, где вы. Не думал, что встречу вас в театре…

Лена засмеялась.

— Почему? Я вам говорила, что я завзятая театралка. А тем более теперь у меня чудесное настроение. Я ведь очень намучилась с седьмым классом, но есть заметные успехи. Пухов мне во многом помог. Вообще все очень хорошо сложилось. Я теперь живу у Веры Григорьевны. Комнату обещали, но только с осени. А Шурочка обожает Веру Григорьевну, боится, что мы от нее уедем. Вы ее не узнаете — так она выросла. Сегодня я ей купила цветные карандаши. Не думайте, что я скучаю, напротив, мне еще никогда не было так весело. Конечно, я буду рада, если вы как-нибудь заглянете. Только не подумайте, что меня нужно навещать, у меня масса знакомых. Вчера я была на студенческом вечере, даже танцевала. Работы много, ко всему меня сделали агитатором, у меня три дома. Я боялась даже, что не выберусь в театр. Мне не нравится спектакль: Офелия ломается, а Изумрудов играет неврастеника, Гамлет, по-моему, сильная натура. Вы со мной не согласны?

Она говорила необычайно быстро, как будто боялась остановиться, и, не дожидаясь, что скажет Коротеев о Гамлете, протянула руку.

— До свидания, Дмитрий Сергеевич. Вера Григорьевна меня, наверно, ищет.

Он задержал ее руку в своей руке.

— Елена Борисовна, я все это время о вас думал…

Она почувствовала: еще минута — и расплачется, — но, совладав с собой, все той же скороговоркой ответила:

— Спасибо, но вы обо мне не беспокойтесь, я вам сказала, что у меня все хорошо. Очень хорошо…

Она убежала.