Оттепель

Он пошел в клуб еще раз - на вечер самодеятельности. Играли баянисты, потом парочка исполнила болгарский танец, потом Катя Столярова прочитала стихи о борьбе за мир. Коротеев сидел неподвижно: он боялся вглядываться в лица, знал, что Лены нет и что дурь победила.

Всю неделю он бессмысленно искал Лену: несколько раз подходил к школе, стоял, как будто любуется сугробами, повернувшись к зданию спиной и прислушиваясь, не скрипнет ли калитка. Он вспомнил, что Лена бывала у Пухова, разыскал дом, где жил старый учитель, и два часа простоял на холоду у ворот.

Наконец он понял, что не может жить в таком изнуряющем томлении, и дал себе слово не искать больше Лену. Это было в субботу. Вернувшись домой, он взял томик Чехова. Пришел Савченко.

- Дмитрий Сергеевич, вот хорошо, что вы дома! Пойдемте в театр, сегодня премьера - "Гамлет". Вы ведь говорили, что любите Шекспира... У меня лишний билет.

Савченко купил два билета неделю назад. После этого произошло неудачное объяснение с Соней, и он решил больше с ней не встречаться. Билет сказался ненужным. Увидев в окне Коротеева свет, Савченко подумал: позову Дмитрия Сергеевича - вдруг пойдет?.. Он мало на это надеялся и даже удивился, когда Коротеев сказал:

- Пожалуй, пойду. Я "Гамлета" не видел со студенческих времен...

Конечно, Коротеев думал не о "Гамлете", он снова отдался нелепым фантазиям. Лена говорила, что в прошлом сезоне не пропустила ни одной премьеры. Да, но теперь ей, наверно, не до театра... Откуда я знаю? Все может быть... Во всяком случае, ничего нет смешного в том, что я согласился, это не дурацкое хождение возле чужих ворот...

Савченко был в восторге и от "Гамлета", и от декораций, и от того, что уговорил Коротеева пойти с ним. Дмитрий Сергеевич как будто с интересом следил за спектаклем. В антракте Савченко предложил пойти в фойе, Коротеев отказался, остался в кресле, даже не разглядывал публику, читал и перечитывал программу. Ему было стыдно перед самим собой, и, доходя в десятый раз до слов "постановка Заслуженного артиста", он думал: я как Савченко, он даже, кажется, разумнее... Во время следующего антракта он решил выйти покурить имеете с Савченко. Спускаясь по лестнице, он увидел Лену. Он о ней в эту минуту не думал и так растерялся, что не поздоровался. Она шла с какой-то женщиной, - кажется, с Шерер. Он резко обернулся и побежал наверх.

- Елена Борисовна!

Она остановилась и тихо сказала:

- Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич. Я подумала, что вы меня не узнали...

Он хотел поздороваться с Шерер, но Вера Григорьевна исчезла. Он не знал, что сказать. Молчала и Лена. Наконец он выговорил:

- Я хотел вас проведать, но не знал, где вы. Не думал, что встречу вас в театре...

Лена засмеялась.

- Почему? Я вам говорила, что я завзятая театралка. А тем более теперь у меня чудесное настроение. Я ведь очень намучилась с седьмым классом, но есть заметные успехи. Пухов мне во многом помог. Вообще все очень хорошо сложилось. Я теперь живу у Веры Григорьевны. Комнату обещали, но только с осени. А Шурочка обожает Веру Григорьевну, боится, что мы от нее уедем. Вы ее не узнаете - так она выросла. Сегодня я ей купила цветные карандаши. Не думайте, что я скучаю, напротив, мне еще никогда не было так весело. Конечно, я буду рада, если вы как-нибудь заглянете. Только не подумайте, что меня нужно навещать, у меня масса знакомых. Вчера я была на студенческом вечере, даже танцевала. Работы много, ко всему меня сделали агитатором, у меня три дома. Я боялась даже, что не выберусь в театр. Мне не нравится спектакль: Офелия ломается, а Изумрудов играет неврастеника, Гамлет, по-моему, сильная натура. Вы со мной не согласны?

Она говорила необычайно быстро, как будто боялась остановиться, и, не дожидаясь, что скажет Коротеев о Гамлете, протянула руку.

- До свидания, Дмитрий Сергеевич. Вера Григорьевна меня, наверно, ищет.

Он задержал ее руку в своей руке.

- Елена Борисовна, я все это время о вас думал...

Она почувствовала: еще минута - и расплачется, - но, совладав с собой, все той же скороговоркой ответила:

- Спасибо, но вы обо мне не беспокойтесь, я вам сказала, что у меня все хорошо. Очень хорошо...

Она убежала.

Коротеев доглядел спектакль до конца. Молча он шел с Савченко домой. Савченко был потрясен "Гамлетом", в его ушах еще звенели стихи. А Коротеев сухо думал: все более или менее досказано. Нечего больше стоять у ворот Пухова и мечтать о счастье. Странно - я теперь не понимаю: как я жил до Лены? А ведь жил - учился, работал. Нужно жить, как будто ее и не было. Просто. Голо. Счастье - для молодых, для Савченко... Сейчас - комната, лампа, чертежи и никого кругом. Я не просто иду домой - я возвращаюсь к себе, к своей жизни. Постараюсь больше не дурить, не мечтать...