Оттепель

Ещё можно пару серий посвятить дороге Натальи на оккупированную территорию. О том, как ее то и дело хотят ограбить или изнасиловать. Ограбить — не больше пары раз, а изнасиловать — раза три, но чтобы девушка обязательно отбилась. Можно ещё и так — девушке пришлось не только отдать свои драгоценности французу, но еще и самой отдаться. Но из-за любви к Владимиру она согласна на все. Потом выяснит, что беременна, признается во всем молодому мужу, а тот, будучи благородным человеком, аборт делать не разрешит.

Вот здесь уже сюжет на вторую часть сериала. Война закончилась, Наталья вырастила дочь, а тот француз, что стал отцом ребенка, приезжает в Россию. Встреча. Страсти. Француза можно убить, а труп закопать в лесочке. Или еще кого-нибудь убить.

Ах, не получится. Наталью уже убили!

Забавно, ругаю фильм, а ведь похоже, что сам заинтересовался.

А ведь пожалуй, актриса (не обратил внимание на фамилию в титрах), исполнявшая роль Натальи, переиграла Любовь Орлову. И роль боле трагическая, да и любовь крепче. Пока главная героиня сидела дома и плакала, ее подруга искала способы для спасения своего любимого.

Императрица Всея Руси, вдоволь наплакавшись, сообщила:

— А у спуска к Неве полиция теперь оцепление ставит.

Погруженный в собственные мысли я не сразу понял, о чем речь. Рассеянно спросил:

— Оцепление? — Потом понял, о чем речь. — Туда девушки топиться ходят?

— Ага, от несчастной любви, — кивнула Сонечка.

— Ишь, от несчастной любви…

Мне тут вспомнилась «Бедная Лиза» Карамзина, девушки, что шли топиться и четверостишие какого-то поэта, сказавшего:

— Здесь бросилася в пруд Эрастова невеста,
Топитесь девушки — в пруду довольно места.

Беда с девушками. Вон, приходится полицию ставить. Может, вместо оцепления стоит повесить подобное объявление, но с поправкой «Мол, в Неве довольно места»? Или лучше стрелку с указателем «Топиться здесь!». Там в отдалении какой-то железнодорожный мост. Кажется, в моей истории он называется Финляндским? А здесь? Скорее всего, имени какого-нибудь из моих предшественников. Не удивлюсь, если в честь Александра. Ладно, что не с моста прыгают. А не то, пойдут прыгать, а там кто-нибудь из машинистов нажмет на тормоз… Непорядок.

Но вслух ничего говорить не стал. Это я личность циничная, испорченная цивилизацией, а Сонька — девчонка романтичная, пусть и восточная. А может, потому и романтичная, что ее не успели испортить европейскими книгами и фильмами и моя жена сохраняет в душе детскую наивность? Я сам был таким, лет двадцать назад. Или пятнадцать?

От тягостных дум, как всегда, спас Василий — надежда и опора престола, телохранитель и прочее. Следом за ним его детки. Котятами их уже язык не повернется называть — вполне себе взрослые ребята, котик и кошечка.

— А где укротитель хищных котов? — поинтересовался я, принимая на руки кошечку. А София, тем временем, ухватила в охапку и папу и сынка. Все трое радостно замурлыкали.

Кошечка же была не в пример серьезнее, нежели ее родичи и сидела у меня смирно, но настороженно. Мурлыкать мурлыкала, но очень тихонько и деликатно. Вот она, настоящая петербургская интеллигенция.

— Господин фон Витовт решил вначале познакомится с супругой Василия.

— С которой из супруг?

— С мамой Барсика и Мурлыки, — сообщила жена.

— С чего это?

— А их кошачье величество Василий отказался беседовать с фон Витовтом. Дескать — не дорос еще укротитель до его уровня. Поэтому, тот решив вначале найти мамашу любимых деток, чтобы создать благоприятное впечатление. Теперь бродит по подвалам Зимнего дворца, прочих кошек пугает. Если в Зимнем не обнаружит, переберется к нам, в Царское Село.

В подвалах дворцов у нас и на самом деле проживает с десяток кошек. Но все при деле. Как-никак, что Зимний дворец, а что и прочие дворцы — собрания произведений живописи и прочего, а мыши и крысы — страшное бедствие. Вот, кошки и отваживают грызунов от полотен. Правда, не знаю, как он отыщет именно ту супругу Василия, что родила ему прекрасных котят, потому что Василий… э-э… полигамен, скажем так, а сколько у него детей, сказать сложно.

— Да, что еще хотела сказать… — нахмурилась Соня. — Господин фон Витовт, кроме кошек, выгнал из подвала Зимнего дворца ещё и привидение.

— А чье привидение? — заинтересовался я.

— Кажется, какой-то белой дамы. Не то любовница Николая Павловича, не то брошенная фаворитка Александра Третьего. Бедняжка…

Тут я согласен. Сидела себе женщина, пусть и в виде привидения в подвале, никого не трогала, а тут, на тебе… Выгнали, а теперь придется искать новое убежище.

— Вася, ты же эту белую даму отыщешь, правда? — поинтересовался я.

На мою просьбу Василий не отреагировал. Тогда за дело взялась Соня.

— Васенька, солнышко, ты ведь у нас самый лучший? — погладила супруга кота. — Вась, ну что ты, как неродной? Выгнали девушку, она теперь по улицам бродит.

— Вот-вот… Привидение по улицам бродит, народ пугает, — поддакнул я. — А скажут, что император виноват. Вась, а кто будет за императора отвечать?