Оттепель. Льдинкою растаю на губах

Теперь муж терпеливо дожидался ее возвращения с работы, играл сам с собой в шахматы, читал книги, которые она сумками притаскивала из библиотеки, а по воскресеньям, если только этому не мешали какие-нибудь съемки, Регина Марковна обязательно собирала гостей. Приходили его фронтовые друзья: кто с палкой, кто с новой женой, кто с гитарой. Регина Марковна варила уху или куриный бульон с клецками, пекла пироги с капустой, делала паштет из печени трески, торт яблочный или медовик. Откупоривали бутылки, ели, пили, вспоминали войну, играли на гитаре, пели. Безногий захмелевший Сережа склонял на мощную грудь Регины Марковны свою отяжелевшую голову, смахивал слезы.

— Жена у тебя! — крутили головами фронтовые друзья. — Всем женам жена!

— А то! — отвечал он с гордостью. — Такую поищите!

Несмотря на свою сумасшедшую занятость, Регина Марковна любила одеваться и постоянно покупала что-нибудь у спекулянток, приносящих на «Мосфильм» заграничные тряпки. Два раза в месяц, а то и чаще она должна была непременно поразить окружающих новым платьем или кофтой. Иногда вкус отказывал располневшей и быстро стареющей женщине, и Регина Марковна покупала у обнаглевших спекулянток такие вещи, которые ее, мягко говоря, не украшали. Так, в самом начале мая она вдруг пришла на съемки в ярко-красных бриджах и черных лаковых туфлях на высоких каблуках.

— Регина! Ты что? Теперь, значит, в цирке работаешь? — воскликнул бестактный Кривицкий.

Регина Марковна показала ему кулак и спряталась в уборной. Через пятнадцать минут раскаявшийся режиссер побежал за ней, но поскольку проникнуть в женский туалет не смог, то долго стоял в коридоре и скулил, как Каштанка. Наконец Регина Марковна выплыла из кабинки, сполоснула лицо и руки, подошла к виноватому Федору Андреичу и громко сказала ему:

— Сядь, Феденька, сам на диету. Куда ж ты с таким животом рядом с Надей?

Больше всего на «Мосфильме» боялись, когда Регина Марковна простуживалась и брала бюллетень. Жизнь сразу останавливалась, начинался бардак. Все понимали, что без Регины Марковны отечественный кинематограф долго не продержится, а даже если продержится, судьба его будет плачевной. Кончалось тем, что лично Кривицкий звонил ей домой и льстивым голосом спрашивал, не нужно ли чего. Регина Марковна гулким больным басом сообщала, что уже поправилась и завтра намерена вернуться. Кривицкий с облегчением клал трубку на рычаг и показывал коллегам большой палец.

Глава 12

Съемки начались на следующий день. Именно в этот день у бывшей жены Хрусталева Инги были пробы в одном из многочисленных павильонов «Мосфильма». Инга Хрусталева была не просто красивой женщиной, она была женщиной исключительной красоты, а это ведь кое-что значит. Женщины исключительной красоты никогда не бывают счастливыми. Счастливыми бывают просто красивые, хорошенькие, миловидные. Особенно счастливыми бывают женщины, про которых говорят: «с изюминкой». Этих даже и время не берет. Толстеет, стареет, а изюминка остается при хозяйке. И в гроб кладут вместе с «изюминкой». У Инги, кроме исключительной красоты, было много недостатков. Она была сильной. В женщине между тем ценится мягкость и некоторое даже отсутствие хребта, а проще сказать, позвоночника. Женщина должна приложить все старания, чтобы казаться «беспозвоночной», хотя по классификации животных, предложенной Ламарком, к беспозвоночным относятся лишь ползучие гады и черви. На самом-то деле от женщин во все времена чего люди только не требовали! Смекалку, здоровье, но главное — главное! — желание взвалить на себя все: работу, детей, алкоголика-мужа, кобру-свекровь, гулящего свекра, сад с огородом, и… много всего. Взвалить это все на себя и переть. При этом казаться и хрупкой, и нежной, а то даже слабой. Но только «казаться». Инга была сильной и не хотела казаться другой. Их жизнь с Хрусталевым — счастливая жизнь — распалась отчасти от Ингиной силы. Другая бы и потерпела, пожалуй. К тому же ведь он ее очень любил. Ну и что, что изменял? Кто же не изменяет?