Оттепель на закате

Скит Намар, откуда и Саймон, и Джон мой был, – один из самых больших, богатых и влиятельных в округе, я другого такого не знаю. Полных сто взрослых, разрешенных Карателями, дети, подростки, да плюс еще вокруг небольшие скиты раскиданы, что на самом деле все их родня. Там много сильных молодых мужчин, охотников и добытчиков, разведчиков, которые ходят дальше других и находят иногда что-то весьма ценное и редкое. Из Намара традиционно привозят на Ярмарку очень много разнообразного товара на мену, так что гнать кого-то из их скита совсем не в интересах дела для Танхорда. Не говоря уже о том, что ссориться с ними просто опасно. Открытая агрессия, конечно, жестко осуждаема и наказуема Карателями, но они должны еще об этом узнать, а всегда есть способы совершить что-то по-тихому. К тому же, если даже Каратели и узнают потом, когда бедолагу найдут со сломанной шеей, и уничтожат виновного, то пострадавшему-то жизнь вернуть не в их силах.

– Элли, задержись вы там – я бы пришел, – продолжил старик. – Под моей крышей никто тебе ничего не сделает, так и знай!

Почти сделали, но то, что в итоге он вмешался бы, душу согрело.

– Я знаю, Танхорд, – кивнула я снова, накидывая капюшон.

– А что раньше решила домой идти – это ты молодец, Элли, – одобрил он, доводя меня до выхода, и, прищурившись, посмотрел в серое небо с тонкой полоской розового на востоке. Еще только обещание восхода. – От греха подальше. А то мало ли. Гнаться точно не станет, а вот раньше выйти и подстеречь… сама, в общем, понимаешь.

– Понимаю, – кивнула я снова и обняла его на прощание. – До весны, Танхорд!

– Ага. Авось и повезет свидеться, красавица Элли, но чудится мне, вряд ли, – ухмыльнулся старик в свои пропахшие курительными травами усы.

– Не выдумывай, ты вон какой крепкий! – хлопнула я его по плечу.

– Был крепкий, девочка, а стал древний. Но и не в том дело. Чует моя старая задница, происходит что-то вокруг. Ну или вот-вот начнет происходить. И, как по мне, хорошего ждать не стоит. За Андре мою переживаю я, Элли. Мне б знать, что с ней все ладно будет, и не страшно тогда ничего.

– Ты о чем? – насторожилась я.

– Ни о чем конкретном, Элли. То там пошепчут, то тут слово обронят. В Намаре вон моду взяли не по одной бабе за себя брать. Осмелели, вверх недобро поглядывать стали. Болтают, на запад сильно далеко они ходить стали, в городище старое, куда запрещено. Но точного ничего. А попусту болтать не стану. Но ты это… может, и присмотришь кого себе, и правда, девочка? Надежного кого, чтобы прикрыть и защитить было кому. Саймон… он наглый, но не смелый, дочка. Стой ты за спиной у мужика хорошего – он бы и не дернулся больше. Так, языком бы молол, да кто бы его слушал.

– Да я и сама…

– Ну да, сама. Год сама, два сама, сколько же можно? Бабе, оно самой быть природой не положено, неправильно ей самой все тянуть. Тем более, что тебе же только поманить мужика какого надо – и твой он.

– Не преувеличивай, Танхорн! – выдавила я горьковатый на вкус смешок.

– И не думал. В тебе стать да порода, их издаля видать, да ничем не спрячешь. Ты ведь просто смотреть по сторонам даже не пробуешь. А ты рискни да глянь! Послушай старого.

– Гляну, – согласилась, чтобы больше не продолжать спор и времени не тратить, и звонко свистнула, призывая собак.

Прислушавшись, свистнула еще, тревожась за своих мохнатых друзей, и с облегчением уловила отзвук ответного лая вдали. Под сопение Танхорда отыскала в кармашке торбы сверток с оставшимися леденцами и вручила их Юмсэ. Он просиял лицом, но почему-то взял из пяти только два, а остальные завернул и протянул обратно, что-то залопотав на своем.

– Самой скоро надо… – только и разобрала я, да и то неточно.

– Нет же, это все тебе, Юмсэ! – возразила я. – Тебе их варила.

Но парень не взял сверток и, поулыбавшись, сунул конфету за щеку и утопал.

– Странно.

– Чего странного? – и не подумал удивиться хозяин Ярмарки. – Юмсэ, он хоть и дурачок, но кой-чо получше нас, шибко умных, ведает. Таким, как он, другая сторона мира открыта, Элли. И если он говорит, что тебе и самой оно пригодится, то так оно и есть.

Естественно, первыми из лесу вылетели Аэль и Рох, резвые подростки, способные развивать бешеную скорость. Визжа и подлаивая от радости, они закрутились волчками вокруг нас со стариком, лупя себя хвостами по бокам, не в силах успокоиться. И только появление их строгого родителя Воли, сначала прирыкнувшего на мельтешащую молодежь, а потом со всем достоинством вожака плюхнувшего пушистый зад на снег, уняло заполошных. Гилли, как и положено даме из прочитанных мною старых книг, появилась последней, заставив всех себя ждать. Вжавшись лобастой башкой в мои колени, она дала себя потрепать по ушам и с готовностью заняла свое место рядом с супругом.

Танхорд внимательно наблюдал за тем, как я надеваю шлейки и пристегиваю собак к постромкам саней, и таки заметил то, что я старалась не светить лишний раз.