Оттепель (СИ)

Он нахмурился и отстранился на моральном уровне – в общем, пришёл в своё каждодневное состояние. Не то чтобы Локи знал, как Зимний выглядел в любой другой день до их встречи, но мог предположить. Поднявшись на ноги и от души захрустев суставами – Солдат посмотрел как-то очень понимающе, – Локи упёр кулаки в бока и кивнул самому себе. Потом перевёл взгляд на потемневший от воды коврик и прикрыл ладонью глаза. Точно, уборка. «Уборка, а не просто сокрытие следов», - мысленно он обратился к Солдату. Зимний в очередной раз остался в неведении ментальных посылов, так что его совесть Локи так и не разбудил. Зато вспомнил: завтрак. Есть хотелось до ужаса.

У мидгардцев было принято начинать день с чашки горячего кофе, который априори не давал Локи заряд бодрости, а только раздражал вкусовые и обонятельные рецепторы, но ведь традиция… Так что Солдату было предложено набрать поблизости воды и заодно разведать обстановку. Избавившись тем самым от него на ближайшие полчаса, Локи залил в чайник воду, которой было в избытке в кране, подведенном к снегосборнику и задумчиво уставился на полки, куда были перетащены армейские запасы. Ещё одна привычка у людей – жевать с утра крупы. Локи крепко задумался: если он приготовит овсянку – этого будет достаточно, чтобы набраться сил и не проголодаться до самого обеда? Или всё же спуститься вниз, отрезать от оленя ногу и закинуть её на огонь? Конечно, решать самому было сложновато – без поддержки второго лица, которому, собственно, и придётся есть приготовленное, - да и делать это всё в одиночку было слегка скучно. Зря он отослал Солдата, вот действительно зря. Надо было задействовать где-нибудь здесь – например, заставить держать коврик над камином до тех пор, пока не просохнет каждая ворсинка. А, нет, нельзя – Локи вспомнил, что пообещал самому себе быть более добрым и внимательным к людям. Хотя, это же Солдат – ему приказ был бы только в радость. Окончательно решив, что делать дальше, Локи потянулся за коробкой с овсянкой, заодно уронив на пол невесть откуда взявшуюся манную крупу, рассыпав её по тумбам и полу. Хорошо, спишет на вдруг упавшую полку.

Вернувшийся Зимний неуклюже переступил белые слипшиеся комки, некогда бывшие манкой, – Локи залил их водой, искренне считая, что так ототрётся быстрей, - и бухнул на стол полное ведро. Отчитался, что вокруг дома всё спокойно, и что снег подчистую убрал любые следы. Так что их не найдут по кровавой тонкой дорожке, что вчера оставил за собой Солдат. И добавил, что видел на юге ещё одного оленя – если Локи захочется поохотиться, он мешать не будет. Наверное. Постарается, если что. Локи на прерывистый сухой монолог ответил что-то вроде: «М-м, да-да, ага, всё, отбой», – на новость о возможной добыче отреагировал, скривив губы, и отставил ведро в угол, где о нём тут же и позабыл. Зато водрузил на стол тарелку, от которой поднимался прозрачный пар, и приглашающе махнул рукой. Завтракали в тишине. Солдат восполнял энергетический запас организма, а Локи, судя по виду, думал о чём-то своём, так что Зимний не лез с расспросами, хотя и было немного интересно. Непонимание, как следствие вчерашней эмоциональной вспышки, почему-то пробудило желание узнать, что там Локи обдумывает, однако повода не было. Зачерпнув ещё порцию овсянки, Солдат проглотил кашу. Это совсем не то, чем его кормили раньше.

- Вкусно, - сказал он Локи, чьё лицо после этих слов вытянулось, а взгляд впился в тарелку.

Он так удивился, будто узнал, что в его еде – яд, и он налакался его на две жизни вперёд. Зимний опешил от такой реакции, осторожно отложив ложку в сторону. Необходимо было проанализировать ситуацию. Неужели правда яд? Кто и когда успел его подложить? Видимо, Локи отвлёкся от готовки на пару минут, чтобы, например, сходить по нужде, вот тогда-то враг и проник на кухню. Это же и объясняет наличие на полу разбросанной крупы: кто-то был неаккуратен, возможно, недостаточно опытен, чтобы сделать всё без видимых улик. Если всё правильно, то крайне необходимо вывести токсины из крови. Ему вряд ли что-то угрожает, – его организм выдерживал и не такое, – но необходимо не дать умереть Локи. Почему-то его жизнь встала на планку выше, чем собственная. Зимний упёрся ладонями на стол, приподнимаясь, но Локи, чьи уши запылали как при лихорадке (началось, вот они – первые признаки отравления), закашлялся и странно принялся лепетать.

- Да. Да, я готовлю вкусно. А ты не знал? Вот теперь знаешь. Знаешь. Но я не какая-нибудь кухарка! В следующий раз будешь сам готовить, в обед, точно. Я проконтролирую, потому что не уверен, что ты это умеешь. Не хотелось бы потом есть что-то… что-то не самое лучшее, - Локи выдал это всё как на духу, а после в один глоток выпил всё содержимое стакана. Кофе был горячим, горьким – сахара не нашлось, почему-то, - но Локи не заметил. Закинул в себя ещё половину порции овсянки, вытер губы и ретировался в сторону кресла. Солдат, потерявший нить повествования уже после первого «да», проследил за ним взглядом, пристально осмотрел свою тарелку и скрепя сердце доел.