Оттепель (СИ)

Вообще это было неправильно. То, что Локи сейчас ощущал – тот жар, пылающий в паху, слишком неконтролируемый, - совершенно неправильно. Он давно не молоденький божок, заглядывающий под юбки материнским фрейлинам и знакомым девчонкам, которые по обычаю вились скорее возле Тора, чтобы… Локи сдёрнул с головы свитер, хорошенько проехавшись по мгновенно запылавшим ушам, осторожно приспустил штаны – почти задохнулся от разлившейся внизу магмы – и быстренько забрался в ванну. Вода загремела по трубам, окропила спину, когда Локи согнулся пополам – пальцы на ногах подгибались, низ живота уже занемел, но даже пару раз проведя по члену ладонью, Локи не достиг своей точки невозврата. Возбуждение было болезненным, острым, как кинжал, и механические движения не помогали. Охнув, Локи аккуратно опустился на колени. Стало безгранично интересно: а как бы чувствовались прикосновения левой руки Солдата? Холодный ли металл, успокаивающий? Или же он горячее крови, что бухала у Локи в висках, когда он очерчивал практически затянувшуюся рану? Но единственный металл, что знало тело Локи, был в том ужасающе тошнотворном наморднике, что на него надели в предыдущий визит в Мидгард, и присутствовал в тяжести наручников, которые он носил как минимум трижды. Металл же на руке Зимнего априори должен стать чем-то отличным, чем-то лучшим, дарящим комфорт, а не выжигающее внутренности чувство злобы. Солдат если и умел злиться, то в отношении подобного не высказывал. Он был преданным, верным… Перед глазами помутнело, Локи зажмурился: вот он, тот самый крышесносный пик. И почему-то даже за опущенными веками стоял этот непробиваемый взгляд на бесстрастном лице. Коротко охнув, Локи ослабил хватку и опустил ладонь под струи: вода моментально унесла белёсые разводы в водосток. Немного не так представлялась тихая и спокойная жизнь – в ней явно кое-что было лишним. Кое-что, но не кое-кто.

Вымывшись, Локи уселся на край остывающей ванны, вычёсывая колтуны из запутавшихся волос. Его немного разморило, приятно ныли мышцы, и напала внезапная зевота. Вот доберётся до кресла, плюхнется в него – даже раскладывать не станет, сразу уснёт. Наклонив голову вправо-влево и всласть нахрустевшись шейными позвонками, Локи поднялся, удобно устраивая на себе нижнее бельё, собрал с пола всё тряпьё и запихал в старую-престарую стиральную машинку. Она приветливо задребезжала, принимая в себя тёплую воду и порошок, булькнула образовавшимися пузырьками и принялась неспешно жевать своим огромным круглым ртом грязные вещи. Локи постоял ещё минуту, всматриваясь в мутнеющую воду, почесал ноющие рёбра – видимо, морозы крепчали, или, наоборот, дело шло к потеплению, - и вышел в прохладный коридор.

Солдат снова стоял к нему спиной, греясь у камина – блики от огня плясали на его коже, выкрашивая её в медовый цвет. Локи, скрестивший руки на груди – сердце бухало где-то там, за рёбрами, громко и сильно, - осмотрел Зимнего от макушки до… Кхм, массивные армейские ботинки, обутые на голую ногу, немного не вязались с общим образом, но – Один вас всех разрази! – эту железнорукую бестию не портило даже это. Локи в который раз поднял глаза к небу в ожидании поддержки. Кто б знал, что это бесчувственное чудо окажется ещё и нудистом.

- Где твоя одежда? – спросил Локи. То, что на нём самом были хотя бы трусы, заведомо обозначало победу в этом споре. Солдат сначала повернул голову, прислушиваясь к вопросу, после развернулся весь – Локи оставалось только диву даваться, как гармонично он смотрелся на фоне потрескивающих поленьев и тёмных деревянных панелей. Почти полностью обнажённый, открытый, честный – люди такими быть не должны, Локи знал.

- Можешь не отвечать. Но, в самом деле, я не вижу ни одной причины ходить здесь и светить… голой задницей! – прикрикнул он, рукой указывая, определённо, не на ягодицы Зимнего. Солдат склонил голову, выслушивая причитания и проявляя наличие железных нервов. Всё у него железное, подумалось Локи, и мозги тоже.

- У меня нет запасного комплекта одежды, - всё же ответил Солдат, выровнявшись. Он не старался тягаться с Локи в силе духа, но уже потихоньку смекал, что последует за очередным молчанием. Ничего хорошего – это точно, нечто громкое и грубое – попадание на процентов так девяносто девять. Хватило несколько дней, чтобы изучить хотя бы эту сторону Локи: бурные и внезапные всплески негативных эмоций – гнева, раздражения, неудовольствия – были очень частыми и несли за собой разрушения. Но Зимний не сильно бы удивился – или не показал бы это, - если бы Локи вдруг приспичило сесть на пол и от души посмеяться над чем-нибудь совершенно несмешным. Например, над Солдатом. И тут уже бесполезно было бы спрашивать о причине смеха и уж тем более исправлять собственные ошибки.